Когда надежд не остаётся - страница 4

Помнит ли она его? А если помнит, захочет ли вообще с ним разговаривать? Они расстались не на хорошей ноте. С другой стороны, прошло столько времени. Правда, некоторые вещи не забываются и не прощаются. Майклу вспоминаются последние сказанные ему слова, и скулы краснеют от стыда и страха. Пожалуй, всё-таки не стоит им снова видеться. Трусливая мысль развернуться и уехать захватывает Майкла также резко, как и желание приехать ранее утром.

Кстати, об этом. Майкл ведь неспроста решился на этот шаг – все эти полгода с тех пор, как он услышал новости по радио, совесть глодала его, мешая спать, работать, жить. Дошло до того, что у него появились видения. Как сегодня утром, когда, едва продрав глаза, Майкл увидел её на подоконнике. Она смотрела на него и молчала. Тогда-то Майкл и решил, что больше так продолжаться просто не может. Позвонил и договорился о визите, а когда получил пропуск на электронную почту, распечатал его и ещё полчаса сидел пил кофе, пытаясь придумать, что же он будет говорить, как себя будет вести, когда окажется на месте. Но кофейная гуща показалась на дне чашки, а Майкл так ничего и не придумал, поэтому просто сел в машину и поехал.

Сейчас же, почти добравшись, он вдруг продумывает пути отступления… Трусливая особь. Майкл выдыхает и жмёт на газ, выезжая на дорогу. За всё нужно платить. Сейчас или позже – ему придётся сделать это.

Тучи рассеиваются, когда он держит курс на клинику.

Вернувшись с обеда, Мэри садится читать – Тэхён не очень давно притащил ей томик рассказов и посоветовал ознакомиться. От книжки вкусно пахнет типографской краской и выглядит она привлекательно: толстый твёрдый переплёт с яркой картинкой на обложке и с тиснёным золотым названием на корешке. Мэри открывает на форзаце и проводит пальцами по цветному орнаменту. Ей уже нравится.

Дождь потихоньку утихает, всё медленнее и медленнее барабаня по навесу. Мэри переворачивает страницу за страницей, вчитываясь в сложные описания и истории о таких сильных чувствах как страсть, ненависть, любовь. Непонятных и ненужных чувствах. Мэри, во всяком случае, не нужных – она отчего-то уверена в этом. Все они в её понимании не отделимы от боли и страданий.

Мэри не помнит откуда знает об этом. Но эти понятия всегда вызывают в ней неконтролируемую дрожь. Поэтому ей совсем не хочется появления этих эмоций в своей жизни. Ведь лучше всего становится, когда вообще все переживания и мысли притупляются под воздействием лекарств. Тогда Мэри спокойно и хорошо. Доктор Ли Дону и Тэхён говорят, что так постепенно она сможет и вернуть свою речь. Мэри, правда, совсем не уверена, что хочет этого.

Чем меньше мир замечает тебя, тем меньше боли потенциально он может тебе принести. Мэри не признается, но иногда вечером она разлепляет губы и пытается что-то сказать. Но только хватает ртом воздух, оставаясь как рыба немой. Тэхён говорит, что за пределами клиники целый мир, и Мэри обязательно надо попробовать его на вкус, вернуться туда и заявить о себе. Но чем больше времени она проводит здесь, в палате, тем сильнее ей хочется остаться здесь навсегда. Её зона комфорта – тишина и практически полное одиночество. Мэри не хочет заявлять о себе. Единственное, чего она хочет – раствориться в своих картинах и увидеть во сне ангела, чтобы он забрал её к себе.

Уплыв в свои мысли, Мэри поднимает взгляд от строк и застывает, забывая, как дышать: с пригорка рядом с клиникой на неё смотрит ангел. Выскользнувший из-за облаков луч солнца подсвечивает его белые волосы и одеяние. Мэри не видит крыльев, но почему-то сразу понимает, что это никто иной как ангел.