Когда нам будет 40 лет - страница 3

– Но ведь с Уильямом и Гарри было то же самое, – прервал ее Альберт и посмотрел в упор, словно пытаясь понять, что же творится в голове у его новоявленной дочери: то она была весела, то в секунду задумчива. Непостоянная, словно ветер. Всю жизнь во всех женщинах он искал черты своей матери, такой далекой и прекрасной, как ангел. И конечно идеальной. Уж, кто – кто, а она наверняка все делала правильно. Далекое, теплое и светлое воспоминание.

И вот в Марии он увидел образ своей матери Стефании-тонкий нос, цепкий, но ласковый взгляд, правда, темных глаз. А может быть он просто хотел это видеть? Отчаявшись на то, что сможет воспроизвести на свет своих кровных детей, мужчина просто напросто окунулся в омут с головой. К счастью.

Альберт переписал законы, заручился поддержкой народа и однажды произнес «Моя наследница». Хоть и в душе князь хотел видеть на троне младшего светловолосого мальчика, похожего на него, но которому было всего четырнадцать и уж точно не до политики. Да и политическая элита, что еще недавно хваталась за голову, заручившись поддержкой католической церкви, игравшей довольно значимую роль, начала пропагандировать «прекрасную, умную, любящую, преданную и трудолюбивую княжну». Потом уже и потянулись люди, а их будущая правительница робко, с открытым сердцем отвечала взаимностью и встречами, что одобрил Альберт. Завоевать любовь и доверие народа – тяжелый труд с хрупкой памятью. Один шаг в сторону и кто его знает последствия.

– И как видишь – немного общения и эти юные джентльмены поздравили тебя с днем рождения, – Альберт многозначительно на нее посмотрел. – Ты бы могла поздравить принца с Новым годом. Они ведь его празднуют?

– Я не хочу навязываться, – покачала головой девушка и отвернулась, почувствовав как странно краснеют ее щеки. Они с Альбертом еще ни разу не разговаривали на столь личные темы. – Я пыталась подружиться с Виолой и Сантой, но видимо для них я была слишком дешево, не модно одета.

Князь ожидал услышать от Анны зависть или упрек, за то что она все еще не получила свой личный банковский счет, личного водителя и пару слуг, хотя он уже приставил к ней Хезер, что почти исполняла данную функцию. Но нет. В словах его падчерицы была усмешка – эта девочка всегда будет ставить себя выше этих двух сестер дальних родственниц князя и ни за что не пойдет на мировую. Вот тебе и милое создание.

Мужчина хотел так много ей рассказать: о своей жизни, поступках и мыслях и верил, что после них она не будет допускать его глупых ошибок. Ума и расчетливости ей не занимать, даже Альберт это понимал. Просто не хотел самостоятельно делать из нее робота или идеальную княжну. Боялся: ведь сам был довольно добродушным человеком и может быть благодаря жесткой руке Мишеля Левека княжество еще не развалилось, а наоборот с каждым годом увеличивало свой вес в мировой экономике. Политика и доброта несовместимые вещи и монархии, увы, с этим приходиться мирится.

– Я же не могу выйти за Уильяма? – внезапно спросила Анна, улыбнувшись, посмотрев на Альберта. Нет, она что-то задумала, но точно ни с кем не поделится.

– Нет, – покачал головой князь, вторя улыбкой, хотя в свое время он бы сам был не прочь жениться на тихой Диане.

– Черт, – произнесла по – роскрански она и резко встав, фыркнула. – А я-то надеялась.

Альберт рассмеялся, в глубине сердца отмечая, что его родная бы дочь не была столь живой – в природе его семьи все были спокойными. Мария, Александр и Анна были… Яркими, да, именно яркими, совершенно другими и заливали своим светом и характером старые, тусклые порой холодные комнаты дворца. Новая кровь и новый виток монаршей семьи дарил надежду хотя бы главе княжества. Жители же пока с некой опаской смотрели и узнавали их будущую княгиню, конечно же, уже гадая, кто же станет спутником ее жизни. А как иначе? Она, как и Уильям, была молода, мила и богата, вот только в отличие от британского принца Анне предстояло выучить свою роль и правила игры. Но у нее есть он. А еще Мария и тот же Левек и конечно разум.