Когда наступит ночь - страница 33

Приближается, нарастает лязг. «Коробочка»? Не та. По дороге между казармами и забором, над которым высится дом с «точкой», промелькнули три БМП, скрежетнули траками, доворачивая. На башне последней вспыхнула красная искорка. Кто-то не вытерпел, попробовал пулей броню. Ну-ну.

Наконец из-за поворота вывернулась «Шилка». Угловатый брусок корпуса, плоская широкая башня и четыре стволика. По сравнению с танковыми «бревнами» они кажутся смешными, несерьезными. Пока молчат. Командир знал, что делал, когда просил именно эту зенитку.

– Кто тут рядом?! Шатунов, Кулиев, Сидорин! Пока она работать будет, тащите раненых, вам оттуда еще помогут! Остальные – прикрываем!

Башня заворочалась, задрала стволы вверх, словно обнюхала дом. Из казармы полетели трассера, указывая на третий этаж. Похоже, в доме засел кто-то очень глупый или храбрый: длинная пулеметная очередь простучала по броне, запрыгали искры. Надеется ослепить наводчика? Поздно. Ночь вспорол чудовищный рев. Так мог бы реветь тигр, будь он размером с «Шилку». Четыре слепящих потока хлынули в окна, разгрызли стены и перекрытия, выбросили искристые хвосты из-за дома…

– Засмотрелся!!! Работай, чмота! – пинок под нижние пластины бронежилета вернул Александра в провонявшую порохом ночь. Побежал. Подхватил кого-то под мышки, поволок по земле…

«А наутро выпал снег после долгого огня…»

Не было у них тогда снега. Было серое небо. Пыльно-зеленые низкие оливы, растущие вдоль улиц. Эхо очередей – в городе продолжали постреливать снайперы, подошедшие войска в ответ били по чердакам. В «мертвой зоне» под забором сидели и лежали на высохшей траве солдаты – резервисты, неделю назад срочно призванные и брошенные сюда, на подмогу. Если бы не эти небритые, падающие с ног от усталости мужики… Оружия достаточно. Держать его было некому. В части оставалось не больше пятисот человек, треть – такие же, как Александр, «салажата». Половина – местные жители, которых не рискнули послать в «горячие точки» этой республики. Никто не мог предположить, что бои будут идти в ее столице.

Мирное время. Большой советский город. Перестройка, демократия, гласность. Стучат молотки – готовится к отправке «груз двести»… Сегодня Александр мог бы лечь в такой же ящик. Кто из погибших – вместо него? Тот, который не добежал до санчасти? «Дед» Митяй с пробитой грудью улетел в Москву, в «Бурденко», на госпитальную койку – вместо него? В покинутой квартире, той, что была за правым окном, при проческе нашли карабин и убитого снайпера. Молодой, не старше Митяя, с черной щетиной на щеках и подбородке, в свитере домашней вязки. Без затылка, кто-то попал в скулу и горло. Кто?

Слишком разные они были, несовместимые – всплывшие в памяти события и эта комната. Уже звучала другая песня, на диване говорили о чем-то своем – ухо поймало слова «древние знания». Опять какую-то магию затеяли, в астрал на прогулку собрались… астралопитеки! Не хотелось влезать в разговор. Не хотелось вообще сидеть остаток вечера здесь – не то у него сейчас настроение для теплой компании. Допил чай, поднялся.

– Уже уходишь, Саш? Вечер только начался!

– Не могу, дела. В следующий раз посижу подольше. Пока, народ!

Протиснулся к выходу, по пути пожал руку на плечо парню, спевшему «Мертвый город»:

– Спасибо, земляк. От всех. Спасибо.

Выходя из комнаты, поймал взгляд той, что пела о рыцарях. Удивленный. Внимательный. Какой-то… подозрительный, что ли? Почему-то стало неуютно. Хорошо, что лето – долго одеваться не надо, попрощался с Колей и вышел.