Однажды он пригнал в колонию целый корабль с живыми растениями. Растения радостно зеленели, цвели и пахли. Но были совершенно нежизнеспособны. Колонисты пытались выращивать их в своём угрюмом мире, но у них ничего не получалось. Растения соглашались хоть как-то существовать только в контейнерах, в которых их привезли. Пришлось потратить много сил и времени, чтобы научиться создавать подходящие для них условия. За это время почти все растения погибли, однако несколько самых жизнестойких видов удалось сохранить. Колонисты стали разводить их в специальных укрытиях и вскоре начали получать небольшой урожай.
И хотя соратники Дады не понимали его и считали, что он впустую тратит время, Дада продолжал свои эксперименты. Он упорно учился сохранять и преумножать жизнь, а не только отбирать её.
Однажды ему посчастливилось раздобыть домашних животных. Он привёз их в свою колонию и радостно всем показывал. Новых впечатлений у колонистов было – хоть отбавляй! Но потом выяснилось, что с животными всё ещё гораздо сложнее, чем с растениями. Мало того, что они не хотели жить в мире Дады, так они ещё всё время просили есть и пить! Они были капризны, требовали к себе постоянного внимания и противно блеяли.
Дада набрался терпения. Он теперь понимал, что для благополучного существования ему надо научиться ладить с этими капризными созданиями, научиться понимать их и – о Господи! – может быть даже полюбить их!
Собственная жизнь Дады шла своим чередом, и вскоре у него появилась семья. Его дети были ещё более круглыми и ещё более зелёными, чем он сам. Дада теперь стал понимать своих родителей. Он видел, насколько уродливы его дети даже по сравнению с ним, но сказать он им этого не мог, потому что любил их всей душой. К тому же он догадывался, что их уродство – залог их благополучной жизни в этом суровом мире.
И действительно, они росли здоровыми и жизнерадостными, и Дада старался изо всех сил, чтобы обеспечить их получше.
Но однажды… Однажды всё закончилось. Когда Дада вернулся из очередного похода, родного поселения он не нашёл. Никто радостно не встречал корабль. Не было видно привычных глазу теплиц и укрытий для животных, не было видно домов. Только безжизненная равнина простиралась во все стороны, куда ни бросишь взгляд. Планета обрела свой первозданный вид, как будто не было десятилетий упорного труда. Только оплавленные камни были вокруг. Даже само место, где находилось поселение, Дада узнал с трудом. И, сколько ни искал, не нашёл ни одной живой души. Живых здесь больше не было. Не было друзей, не было больше родных. У Дады больше не было любимой и больше не было детей.
Так неверные отплатили поселенцам за то, что те многие годы прививали им любовь к Богу, за тот свет истины, который им несли.
Горе Дады и его товарищей было больше жизни. И жизнь теперь потеряла смысл. Осталась одна только месть!.. О, как теперь дорога была им месть! Они поклялись карать неверных до тех пор, пока у них есть хоть какие-то силы, до тех пор, пока они живы. Теперь неверным предстояло узнать не благодать Божью, а его гнев!
С тех пор захваченным и уничтоженным кораблям не было числа. Дад Зогга никого больше не стремился обратить в свою веру. Он просто мстил, и мстил беспощадно! Неверные пытались защищаться. Иногда им это удавалось. И пришло время, когда Дада остался совсем один. Его друзья и единоверцы отдали свой долг сполна, и Господь, наконец, призвал их к себе. А Дада остался.
