Такой удивительный случай.
Иеромонах Серафим,
насельник Свято-Николаевского монастыря, г. Рыльск.
Мой родной брат Валерий недавно ехал из Москвы в Курск в груженой фуре. Водитель нервничал: они подъезжали к посту, на котором машину в течение долгого времени всякий раз останавливали и неизменно находили повод для того, чтобы выписать штраф. Ни разу не пропустили без мзды. Брат сказал водителю: «Успокойся! В этот раз все будет хорошо. Я попрошу старца Ипполита, и вот увидишь – мы «проскочим» этот пост, не останавливаясь». Подъехали. Прямо на глазах «гаишники» отвернулись от них, ушли с дороги по каким-то своим делам, машину просто не заметили, они проехали, едва притормозив. «Ты что, волшебник?!» – водитель смотрел на брата с самым неподдельным изумлением. «Нет, – ответил Валера, – просто ты не знаешь, кто такой батюшка Ипполит!»
В напряженные дни военного противостояния на Донбассе моего брата задержали на границе с ЛНР украинские пограничники. Кончиться это могло, понятно, очень плохо. Валерий (он рассказал мне потом) взмолился батюшке Ипполиту: «Отец, помоги!!!» Пограничник повертел в руках его паспорт: «У тебя в Луганске семья?» – «Да, семья». Пограничник помолчал и вернул Валерию документы: «Ну, раз семья, давай, проезжай». Так брат избежал беды.
Со мною тоже чудеса происходили. Вскоре после похорон отца Ипполита я оказался в скиту Коренной пустыни, где поделился своей скорбью о почившем старце со скитоначальником. В утешение он подарил мне фотографию батюшки в полный рост, которая была отснята в монастырской келье. В тот год я служил в Знаменском курском монастыре и возвращался в Курск из Коренной по лютому морозу, лицо замерзло, щеки посинели. Когда вошел в свою келью, поставил на стол фотографию батюшки и замер: лицо отца Ипполита будто бы покрылось инеем, как мое. Через десять минут я согрелся и снова внимательно посмотрел на фото. Лицо отца Ипполита сделалось таким же розовощеким, румяным, как и мое лицо. Так старец Ипполит меня утешил, дескать, смотри: я живой!
Замечательный случай произошел на Афоне несколько лет назад. Мы, двое паломников из России, находились в греческом монастыре Симонопетра, а когда пришло время возвращаться в свой, Русский-на-Афоне Свято-Пантелеимоновский монастырь, на море разыгрался шторм. Греки предупредили нас о том, что к монастырской пристани можно и не спускаться: в такую погоду теплоход никогда не подойдет к причалу (на Афоне сообщение между монастырями преимущественно морское). Но мы должны были действовать по благословению и вернуться в Свято-Пантелеимоновскую обитель в тот самый день. Спускались к пристани по крутой тропе, путь от Симонопетра до моря неблизкий. Но наконец пришли, стоим на пристани и видим, как наш теплоход проплывает мимо, о чем и предупреждали нас греки. Море разбушевалось не на шутку, и вот уже мы смотрим вслед удаляющемуся теплоходу. Тогда я обратился к отцу Ипполиту, который почти восемнадцать лет был насельником Свято-Пантелеимоновского: «Батюшка, помоги! Как же быть? Нам ведь благословение надо исполнить!» Просили, надеялись, что отец Ипполит нас услышит. Непременно! Но все же не поверили своим глазам, когда теплоход вдруг стал разворачиваться и поплыл к пристани, где мы стояли. Взошли на борт, после чего нас тут же потребовали к капитану. Он с неудовольствием смотрит, кричит нам что-то по-гречески, мы, конечно, ничего понять не можем. Но греки перевели его гневные слова в наш адрес:
