Когда падает снег - страница 8

Пока шли до дома, успели оценить красоту села, но особенно -потрясающую природу самого места. Село расположилось на пологом склоне горы. Под горой журчала, неся свои чистые воды, река Серебрянка, за селом, на горе темнел густой стеной вековой лес. И вот там, на самой вершине села, в конце самой последней улицы и стоял самый крайний к лесу дом. За домом дорога резко поднималась вверх, к скалистым горам с крутыми обрывами и высоким хвойным лесом.

Вот они, наши хоромы! Чёрный от времени маленький домик в два оконца стоял ровно, не врос в землю, не покосился. Я посмотрела на это древнее жилище и почему-то сразу подумала с нежностью: какой хорошенький! Ключ от дома был у соседки. Милая, добродушная женщина в цветном переднике вышла нам навстречу.

– Здравствуйте! – широко улыбнулась и как-то сразу расположила к себе, – вы, значит, купили домик? Меня Нина зовут. Ну, обживайтесь. Огородик, конечно, зарос. Сколько уж лет заброшен дом стоит. Ему уж, почитай, больше ста лет. Ну, если что, так обращайтесь, я помогу лошадь с плугом нанять. – посмотрела на Мусю, – Девочка у вас больно худёшенькая. У вас в городу всё не настоящее, вот все такие и хилые. Тут через два дома Ильинична, у неё корова. Я договорюсь, будет вам молоко парное продавать. А на соседней улице у нас пекарня. Там и хлебушко наш, такого вы у себя в городу не видали. На нашем хлебушке вы обе, глядишь, за лето потушистее станете.

Тут она посмотрела на меня и всплеснула руками:

– Ой, что я вам зубы-то заговариваю! Вы ж с дороги, устали! – протянула ключ, – Ну, обустраивайтесь.

Мы взяли ключ, подхватили сумки и повернулись уходить. И уже в спину услышали:

– А домик-то весёленький…

Хотелось обернуться, спросить, что она имела в виду. Но мы настолько умотались, да и хотелось уже скорее зайти в дом, что было не до разговоров. Спустя мгновение последняя фраза уже вылетела из головы.

Весь дом, а точнее домик, состоял из одной небольшой квадратной комнатки с печкой посредине. Стены были настоящие, как и положено в русской избе – из толстых брёвен, почти чёрных от старости. В углу за печкой было что-то вроде крошечной кухни, посредине комнаты – грубо сколоченный из толстых досок стол, у стены – старая кровать с провисшей панцирной сеткой и возле печки даже еще одно спальное место в виде узкого топчана. От входной двери по стене и потолку шла толстая электропроводка и заканчивалась маленькой тусклой лампочкой над столом. Электричество в доме таки было.

Быстро надвигались сумерки, надо было устраиваться на ночлег. Первоначальный осмотр дома был закончен. Мы с друзьями еще немного повечеряли, застелили постель матрасом и подушками, которые Олег с Ларисой на первое время нам принесли, укрыли Мусю, уже давно мерно посапывающую на топчане; белокурые

завитки волос разметались по подушке.

Вышли проводить гостей. Полюбовались на ночное небо, усыпанное жемчужинами ярких звёзд. Какая красота! Да, в городе такого неба не увидишь. На всей улице – ни огонька! Деревенские ложатся рано. Только сверчки затевают свой многоголосный хор в высокой траве, да брехнёт где-то вдалеке собака. Тёплая июльская ночь опустилась на Серебрянку звёздным покрывалом.

– Вы на ночь всё-таки калитку закройте, тут задвижка есть. Мало ли, может какой пьяный заплутает или волк забредёт. Лес-то вот он, рядом. – с серьёзным видом сказал Олег.

– Тьфу ты, Олег, перестань! Не слушайте его, – рассмеялась Лариса.