Я так боялся увидеть тьму во сне, что мои страхи стали реальностью. Я бы не назвал это полноценным сном, скорее полудремой, я слышал треск горящих в печке дров и чье-то мерное посапывание, но я не чувствовал рук и ног, только спина безбожно ныла от долгого сидения на твердой поверхности. Я то проваливался во тьму, падая в нее, как мне показалось, всю вечность, то всплывал на поверхность, жадно втягивая носом терпкий воздух, пропитанный незнакомым мне запахом. Мое неуправляемое тело то и дело дергалось, давая мозгу знать что признаки жизни в нем ещё остались, белки глаз нервно двигались, и это продолжалось пока я не почувствовал, как на онемевшую руку легло что-то холодное и мягкое. Я резко распахнул глаза, рядом сидела Полина. Ее лицо было плохо видно, но я разобрал, что она смотрит на меня. Я убрал руку из-под ее холодной ладони, чтобы размяться и потереть подернутые белой пеленой глаза.
– Артем, – произнесла она тихо. – Прилягте на мою кровать, тут, наверное, холодно и неудобно.
Я огляделся, похоже, всех сморил сон.
– А ты? – спросил я.
– Я не могу спать, – призналась она, смотря в окно, за которым по-прежнему царил непроглядный мрак. – Я не могу перестать думать о том, что, скорее всего, со мной случится то же, что и…
– С моей женой?
Полина кивнула. Я и не думал ее разубеждать, эта мысль уже неоднократно посещала меня самого.
– Если это, – произнес я, кивнув в сторону окна, – затянется на много дней, нам всем придётся это сделать.
– Что сделать?
– Выйти на улицу.
Полина промолчала. Она наверняка была неглупой девушкой и все понимала. Вопрос только в том, насколько она была готова к этому.
– Ты не думай про меня плохо, – сказал я. – Сама ведь понимаешь, что долго мы без еды и воды не протянем.
– Еды и воды хватит примерно на две недели, если экономить, в подвале есть цистерна и запасы на зиму, – проговорила девушка вполголоса. – Дед будет недоволен, но я его уговорю, это все-таки не его заслуга, он-то только знает, что пить свое… даже не знаю, что он пьет.
– Почему ты раньше не сказала?
– Я говорила, вы не слышали, наверное. Артем…
– Да, – откликнулся я. Полина сидела, прижав колени к груди и опустив голову.
– Не ходите туда.
– Ты можешь обращаться ко мне на «ты», я всего лет на десять старше тебя.
– Хорошо, – кивнула девушка, – Не выходи туда. Подумай обо всем. Оно того не стоит, мы еще можем выбраться.
Я пообещал Полине подумать над ее словами. Она хотела добавить что-то еще, но остановилась на полуслове. Я сделал вид, что не заметил, мне больше не хотелось давать каких-либо обещаний, притворяться, что верю в хороший конец. Даже столкнувшись с тем, чего по моим собственным убеждениям в природе не должно существовать, я остался реалистом. Смерть стояла на пороге, и не было смысла этого отрицать.
Этой настойчивой девушке все же удалось затащить меня в комнату и уложить на кровать. Я надеялся, что она уйдет, но она вдруг легла рядом, прижавшись ко мне спиной. Меня еще долго трясло мелкой дрожью. Я и не представлял, как же я на самом деле замерз. От окна дуло, а я просидел там несколько часов. Я долго думал о том, что сказать Полине, но, так и не придумав, провалился в сон. На этот раз глубокий и без сновидений.
***
Я проснулся от громких возгласов, доносившихся из другой комнаты. В комнате было темно, но я сразу почувствовал, что нахожусь здесь один. Наручные часы впились мне в кожу, оставив болезненный след, все мышцы ныли от напряжения, в ушах звенело. Я еще немного посидел на кровати, пытаясь прийти в себя, пока где-то в груди не почувствовал нарастающую тревогу. Выбежав из комнаты, я понял, что она была напрасной. Тьма рассеялась, за окном сгустились привычные для полярной ночи сумерки. Все, кроме Ольги, Никиты и Лены с сыном выбежали на улицу. Они громко хохотали, парни толкались, норовя опрокинуть друг друга в снег.
