Я заметил беспокойство и нервозность старшего родственника, но не придал этому значения, а затем начался бой.
Скажу честно, я растерялся. Взрыв. Потом стрельба. Ничего не понятно. Однако голос Андрея Ивановича заставил меня покинуть машину и я, сам не понимаю как, оказался под кустом.
Что делать, голова шла кругом, и мое сознание разделилось на две половины. Одна продолжала бояться и хотела вжаться в землю. А другая призывала к действию, ибо – наших бьют. Хотя люди Шарукана со своими семьями и он сам, мне не свои.
– Как ты!? – рядом оказался дядька и в его правой руке был «стечкин».
– Нормально, – отозвался я и в этот момент вспомнил, что у меня тоже есть оружие, поэтому схватился за АКС и дослал в ствол патрон.
– Это хорошо, – стрельба усиливалась и Андрей Иванович, слегка приподнявшись, попытался разглядеть, что происходит на дороге.
– Дядька Андрей, а где Маша? – спросил я.
– Нет ее, – он поморщился. – Погибла.
Девушку было жаль, но горевать, когда идет бой, нельзя, и потому образ Маши мелькнул перед мысленным взором, а затем рассеялся.
– Спецназ… – прошипел родич и добавил: – Сука! Кто же нас сдал!?
Вопрос был риторический и, снова пригнувшись, Андрей Иванович дернул меня за плечо и прошипел:
– Здесь ловить больше нечего. Уходим. Понял меня?
– Да.
– Добро. Держись рядом. Увидишь людей в черной униформе и броне – стреляй без размышлений. На поражение бей.
– Есть!
Мы собрались уходить подальше от грунтовки и плевать на снаряжение, сумки и оружие. К ним не подступиться, а время уходит. Это даже мне, неопытному оболтусу, понятно.
Перекатившись под ближайшее дерево, раскидистую березу, я поднялся. Следом за мной Андрей Иванович. Над головой продолжали посвистывать пули, но они проходили высоко. Непосредственной опасности не было и, уклоняясь от веток, мы побежали. Вот только ушли не далеко.
Стоп! В двухстах метрах от дороги Андрей Иванович резко замер и поднял левый кулак. Он что-то увидел и поднял пистолет, а я, осторожно, словно на охоте, обошел его слева и прислонился к стволу молодого дуба.
Дядька опустился на одно колено и обхватил рукоять пистолета обеими ладонями. А что касательно меня, то я по-прежнему не видел никакой угрозы. Впереди лес. Самый обычный, в Подмосковье таких зеленок между поселками пока еще хватало.
Раздался хруст веток, кто-то ломился через кустарник и стремился скрыться в лесу, а затем раздался окрик:
– Стой, сука! Стрелять буду!
Мелькнула тень, массивный человек перебежал от одного дерева к другому, и прозвучала короткая автоматная очередь.
– А-а-а!!! – беглец закричал и вывалился из-за дерева.
Я его узнал, это был один из людей Шарукана, здоровый мужик с бандитской мордой, которого дядька называл Вепрем. Пули попали ему в ногу и в бок. Его участь была предрешена, убежать он не мог. Вот-вот должны были появиться преследователи, и они появились. Из кустарника выскочили два бойца в черной униформе с нашивками на рукавах, и на спине у каждого надпись – «СПЕЦНАЗ». На голове у преследователей кевларовые шлемы, а глаза прикрыты очками. Вооружены автоматами АКМС, точно такими же, как тот, что мы бросили в машине дядьки, а так же пистолетами и ножами.
