Когда прольётся кровь - страница 21

Мужчина кивнул, похлопывая меня по ладони и продолжая:

– С бабушкой вы уже обсуждали, что колдуны бывают разные. Есть «врождённые» или «самородки», которые наделены способностями по роду, по крови. А есть те, кто продал свою душу, лишь бы получить малую часть того, чем владеем мы. Первые – исключительные, как мы с тобой, – он улыбнулся мне уголками губ, – А вторые – это люди, некоторые из них. Они углубились в изучение тёмной магии, так как светлая им попросту недоступна. Такие колдуны не живут долго, их тело пусть и выносливое, но тёмные искусства отнимают другое.

– Душу, – на выдохе произношу я.

С минуту мы молчали, думая каждый о своём, после чего отец завершил разговор одной фразой:

– Ты должна быть осторожна.

Услышав тихие шаги, я обернулась, сталкиваясь с ясным взглядом бабушки. В её руках было мокрое полотенце, а с кухни уже шел запах мяса и овощей.

– Игорь, не стоит пугать её такими глупостями. К столу!

Мне оставалось грустно взглянуть на отца, крепко сжав его руку. Он знал – я люблю его и ценю всё, что он делал и делает для меня. Сначала я злилась и долгие пару дней не могла понять их лжи, чувствовала себя разбитой. Я думала о себе и своей несостоявшейся «жизни мечты», о знакомстве с бабушкой, о тайне своего рода, и о том, что ждало меня дальше.

Я не знала на что иду, не знала, как буду справляться и привыкать к этой жизни.

Но одно мне было известно – я не могу изменить судьбу. Родители бежали от пророчества долгие годы, но оно настигло нас. Что же в таком случае могу сделать я, являясь всего лишь инструментом в руках Короля.

Я оглядела лица родных, когда мы все уселись за обед. Мама забрала волосы в излюбленный пучок и теперь он забавно пушился прямо на макушке. Папа, как и всегда, наливал ей сока в стакан и срезал корочки с хлеба. Бабушка, как и я, внимательно наблюдала за их взаимодействием и мило улыбалась.

Впереди меня ждало долгое прощание.

По дороге я успевала лишь считать бесконечное количество деревьев, склоняющихся над нами. Мы были в пути больше трёх часов и останавливались лишь раз, чтобы передохнуть.

От длительного нахождения в седле уже болело известное место, не говоря уже о пояснице и шее. Я не впервые каталась на лошади, но конные прогулки обычно не длятся больше двух часов. Здесь же лошадь была основным видом транспорта и мне понадобилось несколько часов, дабы освежить свои знания в верховой езде. Мама постоянно приговаривала, что мне нужно находиться в седле, как минимум, два часа в день, потому что в будущем мне может это сильно помочь.

Прикоснувшись ладонью к шее животного, я пару раз провела по ней рукой, ощущая мягкость тёмной шерсти. Фыркнув, Жан – так звали моего коня – помотал головой, растрепав идеально уложённую гриву. Я хихикнула, вновь поёрзав на месте.

Бабушка ехала впереди на шикарной белоснежной кобыле с одним единственным серым пятном на ухе. В течение всей поездки я наблюдала, как часто она разговаривала со своей лошадью, гладила её. Противоположно себя вёл отец, то и дело одёргивая своего упрямого коня и сверля мою спину напряжённым взглядом. От этого мне было не по себе, но я знала, что отец пусть и недоволен моим решением, но принимает его. Мама же осталась в доме, предпочитая променять длительную поездку на более полезные вещи.

Наше прощание было долгим и мучительным. После двух недель тренировок и подготовки, я, наконец, понимала на какие риски иду. Мне предстоит столкнуться с опасными колдунами, которые знают намного больше меня. В их головах огромное количество знаний, а в руках власть. Стоило им щёлкнуть пальцами, и я труп. От этих мыслей грудь спирало от тревоги.