– Если я опять попаду на Краснодар, то кого-нибудь убью, – Аня с намёком посмотрела на меня, кидая игральные кости. Я внимательно наблюдаю за её ходом, и издевательски смеюсь. Протягиваю руку:
– Расчехляйся, холоп.
Атмосфера была мне незнакомая, но такая классная. Будто я играла со старыми друзьями, но которых не знала до сегодняшнего дня. Улыбнувшись собственным мыслям, я заметила на себе любопытный взгляд и мои глаза забегали по игровому полю. Вадим сразу отвлёкся, продолжая мешать в руках ненастоящие деньги – он был банкиром.
Я нервно поправила волосы, бросая игральные кости. Следующие два часа прошли в такой же непринуждённой обстановке, но с теми же взглядами Вадима в мою сторону. Выиграла по итогу одна из девочек, которую я, к моему сожалению, не смогла обогнать. Мы посмеялись с того, что это всего лишь игра и пожали друг другу руки.
Выигрывать я любила, а проигрывать терпеть не могла. Если играю, то играю до того момента, пока победа не будет за мной.
– Второе место – не такое уж и плохое.
Не успев и глазом моргнуть, рядом со мной оказалась уже не Аня, а Вадим. Тот вальяжно развалился на диванчике, раскладывая карточки городов и денег по порядку. Все по очереди покидали атриум, желая лечь спать пораньше, ведь завтра начинается настоящая учёба.
– Возможно, – я пожимаю плечами, рассматривая панорамный потолок.
– Мирослава же, да?
Я киваю, не наблюдая нигде Аню. Почёсывая левую ладонь, я осматривалась по сторонам.
– Ты не видел Аню? Вроде вот только тут была…
– Она тебе сказала, что пошла в туалет, и ты даже кивнула, – парень смеётся, закрывая крышку от коробки.
Я удивлённо посмотрела на него, не припоминая, что вообще слышала её. Следующие пять минут прошли в разговорах об учёбе и жизни в Москве. Вадим не переставал спрашивать всё подряд: откуда я, кто мои родители, почему пошла именно на драматургию и многое другое. Я в свою очередь узнала, что сам он родился и вырос в Перми, а сюда переехал пару лет назад, когда родители сменили работу.
Весь разговор я не могла расслабиться, чувствуя то нарастающую головную боль, то тревогу, то чёртову чесотку!
Спасла меня пришедшая Аня, которую мне кое-как удалось уговорить идти в общежитие. Оторвать её от разговора с Вадимом то ещё испытание! Эту девушку абсолютно точно не заботила учеба, но зато она была не прочь побегать за мальчиками.
– Я тоже в общежитие, – и куратор увязался за нами. Мы на секунду с ним встретились взглядами, и я подавила желание недовольно выдохнуть. Мне не нравилось такое внимание от него, оно заставляло меня смущаться и надумывать того, чего быть не могло.
Всю дорогу до общежития я молчала, но наслаждалась прогулкой по ночной столице, рассматривая всё повнимательнее. Эта прогулка была и в некотором роде «плюсом», ведь я давала возможность подруге «захватить в плен» этого бедного паренька.
Сделав несколько фотографий, я отослала их в семейный чат с кучей сердечек. Папа ответил первый, прислав их сегодняшний ужин – плов из говядины с барбарисом. Того гляди я бы подавилась слюной. Всё ещё мне казалось, что завтра я проснусь дома. Будто ничего и не было.
Этот город был таким величественным, живым… Казалось, что здесь нет ни одного тёмного переулка, ни одного пустого здания. Кругом были гуляющие люди, всё в огнях и невероятно красиво. Мы прогулялись по Тверской, дошли до самой Красной площади, но я всё ещё не могла надышаться этим воздухом.
