Отец открыл багажник, выгружая оттуда две сумки – одна моя, в которой лежали вещи, так и не разобранные по приезде в Москву, и одна их, привезённая из дома. Что в ней – я не знала, но она выглядела тяжёлой. Дома я оставила много вещей и надеялась, что родители взяли хотя бы половину.
Я огляделась по сторонам, не понимая, почему посреди трассы папа решил вытащить все наши вещи. Вокруг не было ни души, я слышала лишь пение птиц и шелест деревьев. Мы были глубоко в лесах Сибири, и как бы мне не хотелось восхищаться природой, я была слишком напугана.
Тучи сгущались над высокими деревьями, заставляя меня нервничать. И без того мрачный день превращался в кошмарный.
– Пойдём, – мама осторожно подтолкнула меня в сторону, придерживая за талию. От её осторожных прикосновений мне стало не по себе, и я внимательно наблюдала как меняются эмоции родителей с каждым шагом вглубь сибирского леса. Мы сошли с дороги, пройдя несколько десятков деревьев, пока не остановились перед двумя высокими дубами. Свои ветки они раскинули далеко за собственное пространство, будто окутывая поляну своим тучным массивом.
Я нервно дёрнула плечом, смотря на маму, которая кивнула отцу, и они вместе встали между деревьями. Крепко сжимая ручку сумки, я подошла ближе, по указанию родителей вставая чуть впереди них.
– Настало время тебе познакомиться с историей своей семьи. – произнёс отец, кладя руку мне на плечо – то же самое проделала мама. Почувствовав спиной волну тепла и едва ли приятную колкость по позвоночнику, я нахмурилась оборачиваясь. Но видела лишь родителей, которые с закрытыми глазами что-то нашёптывали себе под нос. Теперь впереди я увидела лёгкую белую дымку, что-то стеной стояло прямо перед моим носом.
Почувствовав странный кисловатый запах, я нахмурилась. Вся эта невообразимая чертовщина пугала, но родители были так спокойны, что мне оставалось лишь ждать, когда это закончится и потребовать объяснений.
– Иди вперёд, – едва слышно сказала мама, и я, повинуясь ей, шагнула сквозь, с облегчением понимая, что всё осталось таким, каким было. Обернувшись, я увидела полупрозрачную белую стену, дымом возвышающуюся к небу. Средь облаков она незаметно скрылась, будто её и нет, и я лишь перевела недоумённый взгляд на родителей. Глаза обоих странно подсвечивались, у отца – красноватым оттенком, у матери – зеленым. Свечение прошло буквально через секунду, и я проморгалась. Оба родителя глубоко вздохнули, забирая у меня сумку и осматриваясь по сторонам.
– Мне страшно, куда мы идём? – я всеми силами старалась не выдавать дрожь в голосе, пока мы проходили по каменной тропинке, ведущей через колючие ветки терновника. Стоит шагнуть не туда – и воткнёшься в них.
Родители продолжали идти, едва касаясь моей спины, чтобы подтолкнуть вперёд. Ветки растения будто так и норовили поцарапать нежную кожу на руках. Стало ещё больше не по себе, когда мы вышли в сад с теплицами и грядками, предварительно перешагивая забор.
Впереди стоял обычный одноэтажный дом с иссиня-чёрной крышей, с трубой, из которой валил пар. Доски, из которого он был сделан выглядели совсем новыми, будто дом был построен недавно. Забор был низкий – хозяин не боялся незваных гостей. Подойдя к крыльцу, я от неожиданности отпрыгнула назад, услышав громкий лай. Схватившись за грудь, я несколько раз громко выдохнула, видя собаку, сидящую на цепи по левую сторону крыльца.
