Дэв скрипнул зубами, выказывая, наконец, настоящие эмоции. С того момента, как она вдребезги разбила его драгоценный амулет, раб был холодно-зол и как будто едва удерживался от того, чтобы не сказать что-то колкое и тем самым не нарваться на наказание. Малврае откровенно забавлялась, прощупывая грани его терпения.
– Ах, нет, ты не трус… ты все-таки глупец. Как колдун заманил тебя в ловушку, птичка? Хитростью? Что-то пообещал, и ты повёлся?
Птичка вдруг рыкнула, молниеносным движением занося клинок над головой и готовясь обрушить его на голову противнице. Мэл ускорилась, кинулась вперед, метя клинками ему в живот, но проклятый дэв снова ушёл в защиту. Сталь лязгнула о сталь, отдача толкнула Малврае назад, и она едва удержалась на ногах.
Дуррад всегда говорил, что бой – это подвижные шахматы, в которых побеждает не самый могучий ум, а самый быстрый. Не забывай о технике и стратегии, и в то же время будь стремителен, решай споро, думай смело. Алактир, невзирая на крупное тело и крылья, был весьма быстрым, легко обращаясь с тяжелым клинком.
Пришлось отступать, снова занимать дистанцию. Мэл кружила вокруг дэва, как быстрая змейка в ожидании момента для укуса. С шипением она отскакивала назад всякий раз, когда вроде бы появившаяся брешь в защите закрывалась вовремя подставленным лезвием. Лязг!
Не достаточно.
В какой-то момент бесконечного кружения Мэл пошатнулась и отступила. Забегалась. Устала. Ноги подкашивались. Дыхание, частое и изможденное, заставляло грудь вздыматься неровными толчками. Она отошла к краю арены, нащупала рукой ограждение и оперлась на него. Дэв не торопился приближаться, снова замер в защитной стойке, настороженно наблюдая за противницей. Дуррад не торопился объявлять конец боя, также пристально следя за ней.
– Кстати… хотела спросить, – устало пробормотала Малврае, криво усмехаясь. – Видела, как ты ползал на полу в коридоре… Так и не нашел осколки своей побрякушки?
Алактир стиснул зубы. Желваки на скулах бугрились, обозначая предел терпения. Теперь нужно было его перешагнуть.
– Не грусти. – Мэл навалилась локтями на перила ограждения, как бы невзначай упираясь в порог ногой. – Я прикажу мастеру изготовить тебе кое-что другое… ошейник, например? Золотой, с аметистами и гравировкой моего имени. Тебе пойдет. Птичка.
Есть!
Рев Алактира, неожиданно грубый, звериный, заставил задрожать стеклянный купол, и едва не лишил Мэл с трудом добытого преимущества. Когда этот дурак рванул к ней, намереваясь насадить на острие клинка, Малврае подобралась, оттолкнулась опорной ногой и выбросила вперед руку, рассыпая в лицо дэва сноп лиловых искр. Он замешкался, и тогда она ловко нырнула ему за спину, полоснув клинком прямо по чувствительным крыльям. Дэв снова взревел, в этот раз – от боли. Срезанные золотистые кончики осыпались им под ноги вместе с тяжёлыми каплями крови божественного.
Алактир круто развернулся, но Мэл не позволила ему атаковать, нанося удар за ударом, бросок за броском. Усталости не было. Азарт, игра, боевой раж! Клинки легко крутились в воздухе, порхая, как два диковинных крыла. Пока два настоящих вдруг не сомкнулись на ней, подобно гигантским ладоням. Хлоп!
Мэл отшатнулась, оглушенная и ошарашенная, мельком увидела лицо самого дэва – не менее удивленное, чем её. Он снова взмахнул крыльями, будто желая взлететь, и почти сделал это, если бы в последний момент Малврае не зацепилась за пояс его новеньких штанов. Ткань лопнула под пальцами, и Мэл рухнула на пол, тут же перекатываясь. К счастью, этого манёвра хватило, чтобы сбить хитрой птичке траекторию – вместо того, чтобы взмыть к куполу, дэв мазнул одним крылом пол, вторым неудачно зацепился за висящие под потолком фонари, и в конце концов рухнул в центр зала, словно подбитый нетопырь.
