Догадываюсь, что Распутин не мог даже близко понять, что мне нужно. Внешне вся такая из себя возвышенная светская леди: неделя моды в Париже, выставка импрессионистов, «ах, как я люблю Пастернака», «как давно не играла этот менуэт», а внутри мне было глубоко начихать на всю эту показуху. Подозреваю, что Алекс пытался как-то мне соответствовать, настроиться на одну волну, чтобы понравиться моим родителям, но всё было мимо.
Ведь сама я сходила с ума от желания сбросить эти железные рамки приличия, совершить какое-то безумство, чтобы почувствовать себя настоящей, живой.
Циничный Алекс давал мне такую возможность в наших «высоких отношениях». А когда на сцену вышел правильный мальчик Алёшенька, мне захотелось взвыть и заорать: «Верните моего рас…я Распутина! Срочно! Немедленно!»
И вот – лето. Нет ни Алекса, ни Алёшеньки, ни Распутина. Вообще никого. Только тошнотворные сыночки богатеньких родителей, жаждущие жениться ради слияния семейных капиталов и улучшения породы.
Терпела их в Москве. Потом терпела в Испании, куда мы с мамой улетели отдохнуть, но родительница и там находила «выгодные партии». Когда закончились молодые люди, в ход пошли кандидаты, годящиеся мне в отцы. В один вечер не выдержала и поговорила с матерью:
- Мам, тебе на самом деле всё равно, что я чувствую? Нравится мне мужчина или нет? Такое ощущение, что я племенная кобыла, и вы с папой пытаетесь побыстрее найти подходящего жеребца, чтобы он меня покрыл и появилось потомство.
- Настя, что ты говоришь?! Какой моветон! - Алла Владимировна оскорблено подняла подбородок и смерила меня уничижительным взглядом.
- Ну а что происходит, мам? Почему на каждом шагу мне попадаются мужчины, жаждущие поухаживать, втереться в доверие, получить мой номер телефона?
- Глупость какая – эти твои подозрения. Ты красивая девушка, и совершенно нормально, что ты вызываешь у противоположного пола интерес.
О, я знала это выражение лица – сама невинность и простота. Только мне надоело быть безмолвной куклой, марионеткой в руках родителей. Алекс показал, что на самом деле чего-то стою. У меня острый ум, я сообразительная, трудолюбивая. Красивая, в конце концов! Всё это высшее общество мне на фиг не сдалось! Да и к материальным благам отношусь спокойно. Конечно, привыкла жить в достатке, но уверена, что без шестикомнатной квартиры, модного гардероба и обедов в «Национале» точно проживу. Значит, смогу устроиться в жизни самостоятельно.
Тем же вечером собрала вещи и улетела домой, оставив маму в одиночестве наслаждаться отдыхом. Отец не обрадовался моему возвращению. Застала его не в самом хорошем расположении духа. Звонок мамы наверняка выдернул с какого-то мероприятия, потому что он был в смокинге и слегка подшофе.
Нотки женских духов тоже угадывались. Увы, но нежная фиалка во мне погибла ещё в раннем возрасте, поэтому иллюзий насчёт отцовской верности не питала. Да и мама, думаю, обо всём догадывалась. Были ли за ней грешки – старалась не думать. Но моя семья точно не была образцом добродетели. Непонятно только, почему они меня-то пытались сделать идеальной дочерью, женой и матерью. Незакрытый гештальт, не иначе.
- Добрый вечер, папа.
- Ну, здравствуй, дочь! Почему так внезапно сорвалась? Что-то случилось? - родитель жаждал подробностей моей маленькой революции.
- Пап, давай завтра поговорим. Устала с дороги.
Попытка соскочить с темы не была засчитана. Отец кивнул в сторону своего кабинета:
