Мучаюсь несколько минут, но не получаю ответного звонка или сообщения. Рука снова тянется к трубке. Надо набрать самой, чтобы ребята проснулись. Больше не в силах терпеть непонятную боль, которая невообразимо истязающую меня.
Едва беру в руки телефон, в прихожей слышатся шорохи. Через несколько секунд дверь в комнату отворяется. На пороге – заспанная Мира.
«Как хорошо, что опять забыла запереть входную дверь», – думаю я. В таком состоянии невозможно встать с постели.
Девушка включает светильник в коридоре. Дверь в спальню остается открытой. Свет из прихожей тускло освещает комнату. Мира подходит к кровати.
– Что случилось? – спрашивает подруга полушепотом. Присаживается с краю. Вижу, что едва раскрывает глаза. Длинные рыжие волосы не уложены, будто девушка недавно встала с постели. Выходит, разбужена ночным сообщением. Чувствую неловкость.
– Высокая температура, озноб и странная усталость, – бормочу я, – не встать, потому что при подъёме кружится голова. Сильно мутит. Пока писала эсэмэску, состояние ухудшилось. Не понимаю, что со мной. Загадочная тропическая простуда? Или, может быть, отравление местной пищей?
Мира наклоняется ближе, рука трогает лоб.
– Денге, – произносит Мира через несколько секунд.
– Что?
– Лихорадка денге. Слышала, что в последнее время на острове эпидемия.
– Что за денге? – тревожусь я. Кровь холодеет в жилах. Никогда не слышала об этой болезни. Смертельная?
– Лихорадка денге распространена в Юго-Восточной Азии, – отвечает Мира, – передается через укусы комаров. Инфицированное насекомое пьет кровь человека, и происходит заражение. Очень жаль, но лихорадка не проходит за один день. Обычно лечение занимает неделю или две.
– И что же делать? Как вылечить? – слышу в своём голосе тревогу.
– В больницах денге не лечат, вакцины тоже нет, врачи до сих пор не смогли придумать. Обычно перебаливают дома до тех пор, пока лихорадка не проходит сама.
– Болезнь опасна? – спрашиваю, а внутренности сжимаются.
– Да, были и смертельные случаи.
Ахаю, глаза округляются.
– Но не переживай. – Мира дотрагивается до руки. – Есть хорошие люди, помогающие справиться с болезнью намного быстрее и легче. Наберу их.
– Кого? Прямо сейчас? В три часа ночи? – восклицаю я. – И без того неудобно, что пришлось разбудить тебя. Не хочу поднимать на уши незнакомых людей.
– Ничего страшного, моим друзьям привычно помогать в позднее время суток. Не первый случай, – произносит Мира. – Сейчас наберу Луукаса.
Что?!
– Нет, нет, не надо! – начинаю умолять я.
На миг даже забываю о высокой температуре и боли в голове.
«Только не финны!» – думаю я.
Не дай бог, если упертые фрукторианцы будут снова насмехаться или говорить о том, что слабый иммунитет возник из-за съеденного мяса. Не желаю слушать упреки. Еще меньше хочется, чтобы братья увидели меня в таком виде, больной и ослабленной. К тому же не думаю, что финны заявятся в хорошем настроении после того, как Мира разбудит их посреди ночи.
Подруга не обращает внимания на слабые потуги остановить ее. Пальцы быстро набирают номер, телефон прикладывается к уху. Выходит из комнаты.
– Алло, Луукас? – слышится голос Миры из прихожей.
Дальше слов не разобрать.
– Хорошо, хорошо! Мы ждем тебя. До встречи, – доносятся последние слова девушки.
Голова начинает трещать сильнее, обхватываю ее руками. Лицо выражает мучительную гримасу, морщусь от боли.
Мира возвращается из кухни с маленьким полотенцем, смоченным в холодной воде. Садится на край кровати, тряпица покрывает горячий лоб.
