– Слушай, почему мы раньше не вспомнили про секундомер? Ну, теперь хоть примерно будем знать время. – Андрей с удовольствием смотрел на движущуюся стрелку.
– Ладно, давай спать. Только ты не брыкайся ночью.
– Всю жизнь мечтал ночь провести в кресле АН-24. Да тут и ноги не вытянешь, как следует. – Андрей поёрзал на сидении, принял удобное положение и замолчал, делая усилия заставить себя заснуть.
Иван ещё долго смотрел в потолок, о чём-то думал, ни о чём конкретном; усталость пережитого дня постепенно брала своё, глаза закрылись сами собой, и Иван почувствовал, что он куда-то проваливается…
***
В иллюминатор кто-то снаружи тихо постучал. Иван прижался лицом к стеклу. Вначале в темноте он ничего не увидел. Потом стал различать, как что-то большое двигалось. Это что-то большое приближалось к ним, и спустя мгновение Иван ясно разглядел, что это было. Он почувствовал, как волосы под одеждой на руках и ногах встали дыбом, по коже пробежал холодок. Он не мог ни пошевелиться, ни вскрикнуть; ужас приковал его к месту.
Огромное, больше, чем самолёт, чудовище оказалось в слабом свете его огней. Оно открыло пасть, похожую на крокодилью, и откусило половину крыла. И тут же кто-то, толи завыл, толи заплакал, а в иллюминаторе, прямо за стеклом, на него смотрела, зловеще ухмыляясь, дьявольская рожа. Он никогда раньше не видел её, но сразу узнал. Поросячий нос, красные глаза, окровавленные клыки и два острых рога…
Иван бежал; бежал наугад, спотыкаясь о камни, падая на них и опять вставая бежал. А вслед раздавалось дикое хохотание и топот. Он ещё раз упал, хотел встать, но ногу что-то держало; держало крепко, потом обвило голень. Змея, промелькнула мысль, а дальше чувствовал, как обвиваются его руки и вторая нога. И вдруг он увидел две приближающиеся фары. Машина.
Они нас нашли, они мне помогут, только бы не проехали мимо. Его уже душило за шею. Он закричал. А потом; потом крик оборвался, перейдя в хриплый стон; стон ужаса и отчаяния. Фары приблизились, но это была не машина. Из огромных круглых, бездонных глаз излучался свет. Два "прожектора" шарили по местности. Глаза что-то искали. И нашли; они осветили его, они смотрели на него в упор и стали приближаться…
– Иван! Иван!
Он открыл глаза. Андрей тряс его за плечо. Иван слышал, как тяжело стучит его сердце; ощутил, как по вискам струится пот.
– Ты, что весь дёргаешься? Стонешь?
– Да так… Кошмар приснился.
Иван посмотрел в окно. Вначале в темноте ничего не различил, потом увидел. Крыло было на месте.
– Ты знаешь, как наяву. Думал мне крышка, – произнёс Иван и с каким то выдохом облегчения откинулся на спинку кресла.
Он обвёл глазами салон самолёта. Все спали тихо и безмятежно. Впереди кто-то похрапывал, а сзади на коленях у женщины, сладко посапывая, иногда ворочался ребёнок.
Иван посмотрел на секундомер. Прошло восемь часов, но видимо рассветать, и не собиралось. Андрей опять спал. А Иван чувствовал, что уже не уснёт. Сидеть тоже было невмоготу, но он, переменив позу, всё-таки закрыл глаза.
В забытьи прошло ещё два часа. Всё, он больше не мог ни спать, ни сидеть. Он видел, как уже ворочались остальные пассажиры, но снаружи всё по-прежнему было темно.
Иван встал и вышел из самолёта. Он сделал несколько разминающих упражнений, затем по десять раз присел и отжался.
Вдруг Иван услышал какой-то шорох над собой. Он стал вглядываться вверх, но "чернила" не позволяли ничего разглядеть. Иван ещё раз услышал звук, похожий на хлопок крыльев. Он вспомнил свой сон и тревожное состояние начало возвращаться. Тогда ему стало жутко. На склоне посыпались камни. Иван внимательнее всмотрелся в темноту.
