Я прохожу по красному ковру и сажусь в кресло времен императоров. Моя пятая точка утопает в нем, как в перине. Внезапно мне хочется поплавать в море.
– У меня есть замечательные новости.
Последний раз подобной замечательной новостью назывался мой возможный перевод в академию Святого Сирая, где училось большинство талантов – таких же болванов, как и я, как говорил директор. Перевод был отклонен из-за дальнего расположения, а когда академия предложила моим родителям машину, которая бы отвозила меня, они отказались. Видите ли, машина будет «жрать» слишком много денег и мне совсем не нужна. А каждодневные покупки наборов для гольфа, женской одежды и пива мне особо ценны.
– Пришли твои результаты тестов на пригодность.
Внутри меня все холодеет, и я со злостью смотрю на собственного директора, который ненавидит меня больше жизни. Отбросы общества, имеющие ценность лишь на войне, где часть талантов считаются непригодными. Вот какими он считает нас.
– Твое последнее бегство из дома сильно повлияло на мнение правоохранительных органов о тебе. Хочу заметить, что твое поведение влияет и на имидж академии.
Ой, как она мне дорога-то…
Я понимающе улыбаюсь. У меня уже отработана собственная модель поведения.
– Я понимаю, директор. В следующий раз буду осторожен.
Его улыбка растягивается до ушей, а глаза превращаются в маленькие щели.
– Я эту фразу слышу в какой уже раз? Пятый? Нет, шестой, ты же только что ее снова сказал. Или я ошибаюсь?
Я снова улыбаюсь.
– В одиннадцатый, но разве это имеет значение?
Гадкая улыбка директора искривляется в ровную линию. Я усаживаюсь в кресло поудобнее. Кажется, скоро грянет гром. Директор садится за свой стол и складывает руки вместе.
– Не имеет. И давайте вернемся к вашим результатам по тесту. Они оказались высоки. Впрочем, – хищно взглянул он на меня, – вы вряд ли удивлены подобным.
На моем лице, действительно, ничего не проскальзывает. Как я сидел с вежливой улыбкой, так и сижу.
– Вы знали об этом?
Я знаю об этом с одиннадцати лет.
– Нет. Откуда бы мне это знать?
– Да. У вас сильно развит талант.
Я сижу и молча жду. Мой поход в кабинет директора можно сравнить с путешествием через Тихий океан. В пути ты обязательно должен попасть в какой-нибудь шторм, бурю, грозу.
– И в связи с вашим невероятно высоким баллом через неделю вы досрочно закончите обучение в нашей академии и перейдете в Сандарн! – торжественно объявляет главнокомандующий ада.
Вот он. Шторм. Буря. Гроза.
Сандарн.
Они посылают меня на верную смерть.
На время я теряю контроль над собой. Я не замечаю, как директор наблюдает за желваками, которые ходуном ходят по моему лицу, за моим кулаком, который тесно стиснут до боли. Но я держу лицо. Увидеть мою слабость я никогда бы ему не позволил.
– Но… почему? – едва выдавливаю я из себя.
С жалостливой улыбкой директор отвечает:
– Хотите знать мое мнение? – хищно улыбается этот марсианин. – Вы – ничтожество, хоть и с большим талантом. В Сандарне вы станете первым погибшим. И я с удовольствием буду читать повестку о смерти моего лучшего ученика.
В душе холодная змея скручивается вокруг моего сердца, но я в упор гляжу в его лицо.
Форма головы директора, если брать обычную окружность определенного диаметра, могла бы стать отличным примером эллипсовидных траекторий путей планет по законам Кеплера.
– Ты меня слушаешь?!
Да, конечно.
Интересно, какая форма его мозга? Я не учился на хирурга, но, возможно, со скальпелем, хирургическим ножом и прочими штуками, я мог бы провести экспериментальную операцию…
