Когда ты будешь моей - страница 25

- Твоя мать в санатории.

Включаю дворники и сбрасываю скорость, потому что гнать в такую погоду – самоубийство.

- Но… как? – в ее глазах отчаяние и страх, в моих, наверное, одержимость…

- Это я помог ей выбить путевку.

- Что? – жалко всхлипывает Марьяна.

- Я же говорил, что хочу тебе как-то помочь. Твоя мать нуждается в санаторном лечении. Когда я об этом узнал, то все организовал в лучшем виде.

Губы Марьяны дрожат. Она закрывает ладонью рот, чтобы не зарыдать в голос, но слезы все равно текут по ее лицу соленым беспрерывным потоком.

- Чего ты добиваешься? – всхлипывает она. – Я не понимаю, чего ты от меня хочешь?

- Ничего, кроме того, что уже озвучил.

- Я не инкубатор, Балашов! Я не чертов инкубатор! Хочешь ребенка – обратись к суррогатной матери. А меня… оставь в покое!

В моей голове пульсирует боль. Кажется, еще немного, и у меня оторвется тромб или лопнет, к гребаной матери, аневризма. Я не хочу её слез. Не хочу её боли. Желание прекратить это все немедленно почти непреодолимо. Женские слезы – мой триггер. Я помню, как плакала мать, когда отец над ней издевался. Я не хочу… не могу поступать точно так же. Но есть ли у меня выход?

- Послушай… В тот день, когда это все случилось…

- Когда ты меня изнасиловал! – орет Марьяна, вскидывая голову.

- Да! Именно в этот день! – кричу в ответ я. - Моя бывшая сделала то, что ты хочешь сделать сейчас. Убила моего ребенка. Понимаешь? Я просто… - прикусываю щеку, опасаясь разрыдаться, как последняя тряпка, и делаю паузу, - я просто не мог вынести этого. Планировал, что мы поженимся. Нарожаем детишек и заживем. Но… дьявол, у нее, оказывается, были другие планы. Она… даже не посчитала нужным мне все объяснить. Понимаешь? В обычной жизни я не пью, не употребляю наркотики, я ведь гребаный спортсмен, Марьян. А тогда… не знаю… мне хотелось забыться. Знаю, это меня не оправдывает. Знаю, что тебе от этого не легче…Ты вообще ни при чем, но…

Делаю паузу, чтобы справиться со своими эмоциями. Кошусь на неё. Марьяна больше не плачет, но ей нелегко даются мои признания.

- Мне очень жаль, что так получилось. Если это правда… мне очень жаль. Но меня это не касается… Точнее, не должно было касаться!

- Я знаю.

- Я хочу забыть об этом, как о страшном сне. Ты не можешь просить меня оставить этого…

- Ребенка?

- Ты не можешь! Это несправедливо… Несправедливо, понимаешь?

- Но я все же прошу. Не делай аборт, Марьяна. Пожалуйста, не делай этого.

- Я не могу, - она скукоживается, будто из нее выкачали весь воздух, и отворачивается к окну.

- Что ж… Похоже, ты не оставляешь мне выбора...

- Папа! Папа! Тут мама звонит! – слышу из-за двери звонкий голос Полинки. Трясу головой, возвращаясь в реальность, спускаю воду в унитазе и выхожу из ванной. Забираю из рук дочери телефон.

- Да, Марьян? Что-то случилось?

- Случилось! Из-за тебя постоянно что-то случается!

- Так, стоп! Давай по порядку…

- У меня под домом толпа журналистов. И они расспрашивают соседей о нас с Полинкой! Не знаешь, почему мне в который раз хочется свернуть тебе шею?! – всхлипывает Марьяна.

9. Глава 9

Марьяна

Я заканчиваю смену без происшествий и даже успеваю в последний момент запрыгнуть на подножку автобуса. Народу в салоне – тьма. Час пик, как-никак. Наверное, машина могла бы здорово облегчить мою жизнь, но вождение – совсем не мое. Я испытываю панику каждый раз, как только сажусь за руль. Уверена, что у меня ни черта не выйдет, и не могу себя заставить хотя бы попробовать. Автобус подпрыгивает на колдобине, меня отбрасывает на рядом стоящего мужчину. Я смущенно извиняюсь, крепче сжимаю пальцы на поручне и нависаю над парочкой студентов. Ребятам повезло с сидячими местами. Они держатся за руки и слушают музыку на одном айподе и выглядят такими счастливыми… Помню, мы с Юркой Соколовым так ездили в школу. Но в десятом классе он с родителями-дипломатами переехал в Уругвай, и все угасло, хотя мы и пытались поддерживать отношения на расстоянии. А потом у меня погиб отец, мама перенесла операцию на сердце, я поступила в медицинский и нашла подработку... На этом мои отношения с парнями закончились, так по-настоящему и не начавшись.