Еще через мгновение она услышала голоса. Самые родные голоса на свете: ее родителей. Она вскочила и бросилась на кухню.
Отец сидел на мягком диванчике за столом и намазывал на хлеб масло, мать налила ему в чашку из чайника кипяток. Увидев Марину, мать поставила чайник на плиту, а отец откуда-то справа от себя вытащил торт и водрузил его на стол перед собой.
— Твой любимый, шоколадный! — радостно сообщил он и протянул руки к дочери. — Поздравляем тебя, наше солнышко!
Марина бросилась в его объятия. Он посадил ее к себе на колени, как маленькую девочку, стал поправлять запутавшиеся ото сна волосы и целовать в лоб, в щечки, в ушки.
У девочки перехватило дыхание, перед глазами заплясали темные точки, ей казалось, что эмоции разорвут ее изнутри. В голове кружилось слишком много мыслей и догадок, они буквально оглушали сознание. Она попыталась сосредоточиться, но это оказалось невозможным. Марина безумно соскучилась по отцовским рукам, по его поцелуям в щечку, по его ласке! Как же ей этого не хватало! Она закрыла глаза, со всех своих детских сил прижалась к нему и разревелась, чем очень озадачила родителей. Мама сразу решила, что у нее проблемы в школе, и стала допытывать, сколько двоек она нахватала.
— По истории? По географии? По каким еще предметам ты получила двойки? – пытала она Марину.
А девочка все сильней прижималась к папе, утыкалась носом в его плечо, вдыхала его запах и наслаждалась, когда он прижимал ее и целовал в висок.
— Ну что ты набросилась на нее? У нее день рождения, а в этот день все прощается, правда?
На кухню вошла старшая сестра. Они уселись все вместе, как большая и дружная семья, пить чай. Папа зажег двенадцать свечей и попросил Марину загадать желание.
— Мое желание уже исполнилось, — прошептала она и затушила свечи.
Даша сидела за столом, рассказывала про школу, а Марина ковырялась вилкой в торте и рассматривала родных. Какая же еще красивая и молодая мама: светлые локоны, голубые глаза, прямой нос — она была идеально сложена, она была прекрасна!
Марина перевела взгляд на сестру. Сейчас она замечала самые незначительные мелочи, например, как изящно ела торт Даша. Или вот она улыбнулась… и какая же прекрасная у нее улыбка!
— Ну все, мне пора! — Даша схватила со стола конфету, длинными пальцами поднесла ко рту, улыбнулась и посмотрела на Марину: — Как там наш учебный огород? Небось одни двойки на грядках? Большие кучи?
— Кучи? Да там целый полк! Не знаю, что получится из этого ребенка. И как она жить собирается? – спросила мама.
Марина опустила глаза и посмотрела на свои пальцы. Они были короткие и толстые, как сардельки. Она вздохнула и прижалась к отцу:
— Я обещаю, что больше не будет ни одной двойки!
Мама с Дашей засмеялись, а отец пригладил волосы дочери и сказал:
— Я тебе верю, детка.
Все, что произошло с Мариной, было не просто невероятным, а фантастическим. Она не понимала, как это произошло, постоянно рассматривала свои руки, смотрела на детское отражение в зеркале и не могла поверить в происходящее. Получалось, что тело принадлежало двенадцатилетней девочке-подростку, а вот голова, вернее, то, что в ней, – сорокалетней женщине, знающей жизнь, помнящей все песни, которые еще не спеты, поступки, которые еще не совершены, и слезы, которые не пролиты.
Тот восторг от выпавшей возможности прожить жизнь заново, Марина не смогла бы описать словами! Это была эйфория в чистом виде, безудержное ошеломляющее счастье!
