– Нравится? – закидывает ногу на ногу, вздернув идеальную черную бровь.
– Чего?
– Спиваться? Я вижу, ты втянулся, – ехидно смотрит на бутылку в моих руках.
– Отвали, – делаю глоток, жидкость прокатывается по горлу, ткани которого уже совершенно не реагируют на горечь.
– Слушай, долго ты еще будешь себя жалеть? – усмешка. – В кого ты превратился? Не мужик – тряпка.
Сжимаю стоящую рядом рюмку, и стекло хрустит под пальцами, разрезая кожу. Капли алой крови бесшумно капают на паркет.
– Встала и…
– А Баженова, между прочим, – растопыривает пальцы, любуясь маникюром, – мужика себе нашла, пока ты здесь травишься. Даже успела свалить с ним из Москвы.
– Что? – разжимаю руку.
Люда внимательно смотрит на лежащие под моими ногами осколки и, сглотнув, переводит взгляд к моему лицу.
– То… улетела она, в новую жизнь, Санечка, в новую и счастливую жизнь.
– Куда?
– Я без понятия, знаю только, что в Москве ее больше нет.
– Подожди, когда?
– Три месяц уже как.
– Почему ты раньше…
– Я говорила, но ты в своем запое маму не узнаешь… щелк, и с каждой новой рюмочкой все меньше воспоминаний.
– Сука, – подношу окровавленный кулак к губам, чувствуя сладковатый привкус железа.
– Вот-вот, – пожимает плечами, – завтра последняя встреча с инвестором, ты должен там быть, иначе всю работу, которую мы проделали, можно будет смыть в унитаз.
Киваю, смотря в одну точку.
– Вот и хорошо, – поднимается, подходя ко мне вплотную, – а это, – хлесткая пощечина, на которую я почти не реагирую, – за Марата. Не смей, понял? – острые ноготки впиваются в распахнутый ворот моей рубашки. – Ты не Бог и ничего не решаешь, ясно тебе?
– Купи мне билет в Москву, вечером вылетаю, – говорю, не обращая внимания на ее вопли.
– Вот и отлично.
Сестра уходит, стук ее каблуков отдается резкой болью в голове, делаю еще глоток и, настежь распахнув окно, выбрасываю почти целую бутылку на улицу. Охрана мгновенно реагирует на шум, и из-за дома выплывает фигура в черном костюме.
Отшатываюсь от подоконника, направляясь в душ, шаркая ногами по полу.
Долго смотрю на свое отражение, заросшую щетиной и опухшую рожу. Полчаса стою под холодным душем, чтобы хоть как-то прийти в себя, но если бы все было так просто…
В гостиную спускаюсь чисто выбритым, в новом вытащенном из чехла темно-синем костюме. Люда, похлопав в ладоши, ставит передо мной чашку черного кофе и усаживается в кресло напротив.
– Молодец, – касается ноготком циферблата часов с брильянтовой огранкой, – через час выезжаем, и я прошу тебя, не бухай больше.
Эпизод второй: Новая жизнь. Глава 4
3 года спустя…
– Господин губернатор, господин губер…
– Без комментариев.
Глеб мгновенно заслоняет журналистам обзор, охрана создает небольшой живой коридор, ведущий к машине. За закрытой дверью и тонированными стеклами чувствую облегчение, если его можно назвать таковым. Откидываюсь на спинку, наблюдая за ошалевшей толпой с камерами и микрофонами. В районе творится полный беспредел, заводы встают один за другим, денег не платят, народ звереет, до меня тоже долетает.
Сам не до конца отдаю себе отчет в том, как оказался там, где я есть сейчас. После того как мы провернули все дела с заводом, хотелось выдохнуть, но азарт и авантюризм просто не позволяли сидеть сложа руки. Мне было необходимо в кратчайшие сроки сосредоточить в своих руках как можно больше власти, чем я и начал активно заниматься.
Первый предвыборный этап был жестким, моя кандидатура не была идеальной, но зачастую в таких вопросах многое решают деньги, пропаганда и черный пиар своих конкурентов
