Когда уходит день - страница 31

В тот момент в словах, голосе и настроении Лизы я будто услышал какой-то нестерпимый крик о помощи. Лежа на мягкой постели, я чувствовал и видел ее тяжелое дыхание, наворачивающиеся на глаза слезы и глубокое, как океан, отчаяние в душе. Я снова придвинулся к ней ближе и, захватив крепкими объятиями ее нежное тело, укрытое одеялом, сказал:

– Думаю, что самое главное – не нужно печалиться и грустить. Ведь в мире существует множество историй, книг и фильмов о том, как неунывающий человек один остается на необитаемом острове. Да, поначалу он тоже грустит от одиночества и пытается выжить в суровых условиях, но потом ко всему привыкает и даже начинает там веселиться. А нас здесь двое, и к тому же мы живем в хороших условиях: в магазинах есть еда и вода, на автозаправках можно сливать топливо, да и от холода мы не умрем. Так что, малыш, у нас нет причин для печали.

– Ты имеешь в виду, что мы должны отдыхать и веселиться? – немного приободрившись, промолвила Лиза.

– Ну конечно же. Мы теперь как разноцветные листья деревьев, о которых ты говорила вчера. Я почему-то запомнил твою фразу и, видимо, неспроста, – ухмыльнулся я. – Теперь и мы можем только жить и радоваться на протяжении всего периода, что нам дала жизнь.

– Точно! – улыбнулась Лиза. – Возможно, ты и прав.

– Конечно, прав. Да и к тому же разве это не детская мечта – делать в городе абсолютно все, что захочется и вообще наслаждаться безнаказанностью?

– Я почему-то об этом даже и не подумала.

– Ну а если ты со мной уже согласна, так, может, начнем этим наслаждаться прямо здесь и сейчас? – игриво обронил я, зарываясь под одеяло к Лизе.

– Я не против, – засмеявшись, промурлыкала она.

Слившись друг с другом воедино, мы погрузились в сладостное наслаждение и даже не заметили, как быстро провалились в приятный непробудный сон.

Тот первый день, проведенный в одиноком городе, я запомнил на всю жизнь. Безлюдность и пустота нашего мегаполиса открыли передо мной совершенно новые ощущения. Небольшое волнение от неизвестности и пугающей призрачной пустоты города вихрем и дрожью проносилось по моему телу, перемешиваясь с приятными чувствами вседозволенности и безнаказанности от любых действий. Теперь любой запретный плод мне был представлен на блюдце.

Конечно же, Лиза была права в своих рассуждениях по поводу отсутствия ценностей общества и безнадежности нашего будущего, просто я никак не хотел в это верить. У меня была какая-то внутренняя уверенность, что завтрашний день сам поставит все на свои места и вернет нашу жизнь. Тогда я еще не знал, что мир, в который мы попали, очень коварен и загадочен. Только впоследствии я понял, что путь домой имеет здесь неоправданно высокую цену, которая не каждому по силам.

Вдруг, как от удара током, я резко открыл глаза. Утренние солнечные лучи, словно золотистые столбы прожекторов, уже вовсю пронизывали нашу спальню. На часах было ровно 9 утра. За окном начинался обычный теплый осенний день. Еще толком не проснувшись, я начал судорожно вспоминать все, что случилось за последние дни, словно в моей голове кто-то включил видеофильм с образами предшествующих событий и насильно начал его прокручивать в мыслях. Такое, наверное, часто бывает, когда резко пробуждаешься и еще некоторое время не можешь понять, где на самом деле явь, а где вымысел.

Сонно потянувшись, я глубоко вздохнул и тут же увидел перед собой лежащую на одеяле мертвую муху. Не знаю почему, но это пустяковое явление не на шутку насторожило меня. «Этот день будет особенным», – подумал я. Какое-то странное чувство новизны тут же невольно поразило меня. Я ощутил его во всем: в запахах небывалой утренней свежести, в необычных звуках и шорохах, которые казались слегка приглушенными, и даже во внезапном стуке по оконному стеклу качающейся на ветру ветки. Эта деревянная рука, покрытая зелеными листьями, начала трезвонить по окну, словно по двери, и будто бы требовала открыть его.