– Бросьте, Кимберли. Наши министры…
– …умеют работать только языком, – мой сосед набросил пальто и в два счета оказался на улице. Стоит ли говорить, что телефон тут же сорвался с места и выпустил крылья? «Белл» последней модели никогда не упускал случая отправиться в путь за хозяином.
В этом был весь Кимберли. Если телефон ловил сигнал бедствия от потерпевшего крушение фрегата или человека, заблудившегося в лесу, Кимберли бросал все дела и бросался на помощь…
В дверь постучали. Я уже думал, что вернулся Кимберли, но на пороге стоял незнакомый мне человек, в котором я признал репортера.
– День добрый… разрешите несколько вопросов?
– М-м-м… – я многозначительно посмотрел на часы, – разрешаю.
– Как вы оцениваете Искривление?
…позвоночника? – фыркнул я.
Репортер смутился.
– Нет, я имел в виду…
Я понял, что вы имели в виду. Время. Что же… с одной стороны технические новинки, конечно, меня радуют… телескопы, телефоны без проводов, автомобили…
Я сделал многозначительную паузу.
– А с другой стороны?
– С другой стороны мне кажется, что мы делаем что-то не так.
– Вы имеете в виду звездные корабли, которые так и не взлетели?
– Не только. Посудите сами. Вот эти телефоны…
– Я слышал, вы недолюбливаете телефоны.
– И есть за что. Господа из двадцать первого века охарактеризовали телефоны, как беспроводные, обладающие интеллектом, мобильные, то есть, способные передвигаться, говорящие… но вам не кажется, что воспроизводя эти телефоны, мы создали что-то не то?
– Ну… право же…
– Вам не кажется, что это не совсем нормально, когда утром к вам в спальню влетает телефон и приносит вам кофе? Вам не кажется, что это несколько странно, когда телефон желает хозяину доброго утра, спорит с хозяином, вместе с ним разгадывает кроссворды?
– Ну… в свое время многое казалось странным.
– Вы можете считать меня безнадежно старомодным, но лично я бы не хотел обсуждать со своим телефоном котировки валют.
– Но согласитесь, это очень удобно, когда вы заблудились и не знаете дороги, а телефон летит вперед и ищет путь?
– Очень. Но были случаи, когда телефон тоже терял дорогу и заводил своего хозяина в болото.
– Но ведь и господа из двадцать первого века уверяли, что сталкиваются с подобными проблемами.
– Это еще не значит, что мы должны перенимать все самое плохое, что есть у людей в мире будущего. Когда я вспоминаю их откровения о семье, и о роли женщины в обществе, мне становится, мягко говоря, не по себе.
– Но в целом, как вы оцениваете тот факт, что история изогнулась и пошла по другому пути?
– Как вам сказать… Я думаю, уже поздно взвешивать за и против. Случилось то, что случилось. История не терпит сослага… м-м-м… Да, как оказалось, терпит.
– Большое вам спасибо за откровение.
– Не за что. Всего хорошего.
Я снова многозначительно посмотрел на часы. Будь я проклят, если сегодня опять ничего не успею.
Успею…
Легко сказать.
Если у меня вообще хоть что-то получится.
Честно сказать, я уже не верил, что у меня что-то получится. Слишком невероятным было то, что я задумал, слишком фантасмагоричным. Достаточно сказать, что даже самые смелые умы в нашем веке не верили в успех космических перелетов. Откровения людей из двадцать первого века воспринимались насмешливо-снисходительно, ну, ну, врите дальше.
И все-таки что-то подсказывало мне, что они не врут. И все-таки что-то заставляло меня снова и снова приходить к космодрому – так называли пустырь за городом, на котором кто-то когда-то пытался построить самолеты, способные вылететь за пределы нашей планеты – хотя бы до луны. Я смотрел на исполинские фрегаты, сложившие огромные перепончатые крылья – и верил, что когда-нибудь они поднимут паруса и поднимутся в небо.
