– Подожди секунду.
Его спортивная сумка с глухим стуком ударилась о пол, и из-под двери я увидела, как он в ней копается и что-то ищет. Через несколько секунд на дверь легко приземлилась его любимая голубая толстовка.
– Ладно, еще увидимся, – окликнула меня Кристи. – Хороших вам выходных, ребята.
– Спасибо тебе за все!
– Да не за что.
Я услышала звук закрывающейся двери, и мы с Джудом остались одни. В женском туалете.
– Джуд, тебе уже нужно идти. Ты ведь опоздаешь на автобус!
– Уже опоздал. Я позвонил маме, она с тобой нас заберет. Надень мою толстовку. Она длинная, и ты сможешь прикрыть ею… – Он кашлянул. – Ну ты сама поняла.
Я покраснела от стыда.
У всех моих знакомых девочек месячные начались уже давно. У меня же они начались в возрасте пятнадцати лет в школьном коридоре. И, конечно, это случилось на виду у ребят, которые постоянно высмеивали меня, и у Джуда. Больше всего сейчас мне хотелось провалиться сквозь землю. Но никто моей мольбы не услышал. Я все еще твердо стою ногами на полу.
– Спасибо, – признательно прошептала я ему и надела толстовку Джуда.
Она оказалась мне очень велика и доставала мне до середины бедра, прикрывая все, что нужно было прикрыть. Толстовка пахла кондиционером для белья, которым пользуется мама Джуда, гелем для душа с древесными нотками и мятной жвачкой. Она пахла Джудом.
Я робко вышла из туалетной кабинки, избегая его прямого взгляда, и направилась к раковине, чтобы помыть руки.
– Это отвратительно…
– Да не парься ты. Ерунда!
Легко ему говорить. Мы вышли из женского туалета, и я украдкой посмотрела на него. И правда, непохоже, чтобы ему было очень противно. Он ободряюще мне улыбнулся и даже не стал меня подкалывать.
– Э-э-э… Я постираю твою толстовку и завтра верну ее тебе.
– Оставь ее себе. – Он придержал для меня входную дверь.
Я вышла на улицу и сделала большой глоток горячего, душного воздуха.
– Но это ведь твоя любимая толстовка!
– Поэтому я и хочу, чтобы ты оставила ее себе.
Он встал рядом со мной и бросил все три сумки прямо на тротуар. Мы стали ждать, когда за нами приедет его мама.
– Почему? – непонимающе спросила я.
– Потому, Лила, что если парень не хочет отдавать тебе свою любимую толстовку, то и времени твоего он совсем не стоит.
Я повернулась к нему и внимательно вгляделась в его красивое лицо. Он улыбнулся мне, и на его щеках появились милые ямочки. Дыхание застряло где-то у меня в горле. Он дернул меня за шнурок на толстовке.
– Слушай, мне нравится, как она на тебе сидит. Намного лучше, чем на мне.
Это была неправда. Эта толстовка прекрасно на нем сидела, так же как и футболка, и баскетбольные шорты, в которые он сейчас был одет. И вообще, Джуду идет любая одежда. Своими взъерошенными каштановыми волосами, полными губами и голубыми глазами, которые, кажется, глядят мне всегда прямо в душу, он походит на юного греческого бога.
Несколько секунд мы просто стояли и молча смотрели друг на друга, словно изучая. Мне захотелось забрать все те нелепости, что я недавно наговорила Эшли, обратно.
Потому что Джуд был только мой, и я всей душой против того, чтобы он был с кем-то, кроме меня.
Потому что в этот день я по-настоящему влюбилась в Джуда Маккалистера. Спустя шесть дней после моего пятнадцатилетия, в день, когда у меня впервые начались месячные. В день, когда Джуд пришел за мной в женский туалет и спас меня тем, что отдал мне свою любимую толстовку.
