Скоро я узнала, что из себя представляет его ночная работа и до боли, до крови кусала обветренные на обжигающе холодном ветру губы. Его отец держал меня за руку и сквозь зубы шипел: «Смотри!». Слёзы боли и обиды катились по холодным щекам, а сердце мучительно разрывалось в груди. Тогда я впервые узнала цену этой его любви. Ведь холёный, лощёный, с детства купающийся в любви и заботе мальчик едва не каждую ночь вместо того, чтобы готовиться к экзаменам, к поступлению в давно выбранный институт, ходил на тяжёлый рыбацкий промысел. Наравне с обычными работягами, наравне со взрослыми, здоровыми, закалёнными жизнью и стихией мужиками.
Я смотрела и не понимала. Подаренное совсем недавно колечко жгло кожу. В какой-то момент даже подумала, что лучше бы он грабил и воровал. Лучше бы… только не этот каторжный труд. Тут же прикусила себе язык, тут же мысленно обратилась к богу, чтобы тот уберёг Андрея от тех же грешных мыслей.
Как так вышло? Почему я ничего не заметила, почему не поняла? От него никогда не пахло рыбой, потом, он никогда не говорил об усталости, не упоминал о возможности отдохнуть, набраться сил. Утром в школе, вечером со мной на танцы. Так, чтобы до упаду. А потом, значит, сюда…
Я всё думала, думала, а его отец стоял и смотрел, чтобы потом больно ударить в спину обидными словами.
– Любишь его, значит? – Недобро хмыкнул. Совсем как сам Андрей, только яда в словах больше.
– Люблю. – Ответила я непослушными губами.
– И что с ним сделала эта любовь?
Я растерянно глянула на полыхающий яростью взгляд.
– Не знаешь? – Понятливо потянул, паршиво улыбаясь. – Ты обрубила ему крылья. Он отказался от семьи, отказался от своего будущего, а всё ради чего?
Мужчина шагнул ко мне, демонстративно брезгливо коснулся указательным пальцем острого подбородка, заставляя в его глаза смотреть.
– Маленькое рыжее чудо… Невелика награда.
– Андрей сильный и смелый. – Выдавила я твёрдые слова сквозь зубы и с силой небрежное прикосновение оттолкнула. – Намного сильнее вас. – Выдохнула с яростью. – И он не станет прятаться за отцовским капиталом так же, как когда-то сделали вы сами. – Выплюнула я обвинение, которое большой человек проглотить не сумел.
– Ах ты, маленькая дрянь! – Замахнулся он в порыве эмоций. От страха я закрыла глаза, спрятала лицо в ладонях, а когда, так ничего и не почувствовав, их открыла, увидела Андрея.
Его отец обтирал белоснежным носовым платком разбитую губу, а сам он стоял и смотрел на меня. Несколько растерянно, будто с готовящейся подступить к самому горлу паникой. Я всё поняла в ту же секунду: не хотел, чтобы видела его таким…
– Пойдём. – Сказал он бесцветным голосом и не стал дожидаться, пока услышу призыв – развернулся и двинулся в сторону рыбацких бараков.
Шёл быстро, не оборачиваясь. Остановился только у самых ворот. Ждал моего приближения, приткнувшись плечом к грубой, засмоленной непогодой и грязью стене.
– Не подходи близко. – Криво ухмыльнулся. – Испачкаешься. – Выдохнул с горечью и напряжённо сглотнул. Натруженные руки спрятал за спину, не позволяя эмоциям взять верх и ко мне всё же прикоснуться.
– Андрей…
– Уже поздно, солнце. Иди домой. – Выдохнул он устало, не позволяя мне озвучить так до конца и несформировавшуюся мысль. Он плотно сжал губы, чтобы не дрожали. Так странно, а я ведь думала, что ничего не боится.
– Не нужно, Андрюш, я прошу тебя, идём со мной. – К нему шагнула, руку протянула, чтобы щеки коснуться, а он увернулся, сделать этого не позволяя. Зубы сжал до желваков на скулах и максимально высоко задрал подбородок.
