Всегда пили? Чушь! Во-первых, не всегда и далеко не все, во-вторых, и сами пьющие проклинали зеленого змия, как соловья-разбойника, угнездившегося в кроне дерева зла. В этом смысле не лишним будет сказать, что происходило в народе и государстве русском, когда шла война с Германией и царь Николай, ничуть не боясь за государственный бюджет, разрешил бороться с зеленым змием самому народу. И народ разделался со своим мучителем по-своему, жестко и определенно: то есть установил сухой закон. А как было иначе?
Вот как говорилось в своде морских правил поморов – Устьянском правильнике: «Всем ведомо и всему свету давно проявлено, какая беда пьянство. Философы мысль растрясли и собрать не могут. Чины со степеней в грязь слетели. Крепкие стали дряблыми, надменные опали. Храбрые оплошали, богатые обнищали. Вняться надобно всякому мастеру, какова напасть – пьянство. Ум художному человеку губит, орудие портит, добытки теряет. Пьянство дом опустошит, промысел обгложет, семью по миру пустит, в долгах утопит. Пьянство у доброго мастера хитрость отымает, красоту ума закоптит. А что скажешь пьянство ум веселит, то коли бы так кнут веселит худую кобылу».
Как раз так, а не иначе рассуждала вся Русь! Но бесы в образе интеллигенции не были бы бесами, если бы согласились с «Устьянским правильником». Именно они, бесы, водят руками талантливых поэтов и тянут за язык известных лицедеев-актеров:
Водка, что ли, еще? И водка!
Спирт горячий, зеленый, злой!
Нас качало в пирушках вот как,
С боку на бок и с ног долой!
Другой поэт осмелился задать вопрос целой России:
…Почему сыны твои, Россия,
Больше всех на свете водку пьют? —
и сам же отвечает:
Не надо удивляться,
Наши деды по нужде, поверь,
Пили столько, что опохмеляться
Внукам их приходится теперь.
Увы, такому поэту верить нельзя, он пьющий! Как ловко свалил на дедов! Можно и не ходить на исповедь… Оба цитируемых поэта и все лицедеи принадлежат русской интеллигенции. Их деятельность известна всем, а вот «Устьянский правильник» упрятан был так плотно, что его и сейчас не найдешь. Спасибо покойному Борису Шергину, он вспомнил про опороченных пьяницами дедов.
Более пятнадцати лет тому назад автор этих строк в статье «Акциз» говорил, что вокруг каждого пьющего по мере его духовного и физического разложения всегда возникает опасная зона. Поначалу родственники любят его, как и раньше. Затем начинают жалеть. Но порою жалость сменяется презрением и даже ненавистью. Жалость и ненависть в одном сердце! (Например, в сердце жены или сына.) Что может быть взрывоопаснее подобной смеси? Рано или поздно в таких сердцах происходит взрыв. Люди, близкие пьянице, и те, что около, жестоко страдают, приобретая физические болезни. А ему хоть бы что! Он даже не замечает, что родные вокруг него стали больными именно из-за него…
Кому не ясно, что зеленый змий вонзает свое жало прежде всего в семью? Но пьющие генералы и лейтенанты, пьющие депутаты и министры, пьющие врачи и банкиры не замечают этого именно потому, что они пьющие. Они никогда не защитят институт семьи. Жены и матери напрасно надеются на пьющих, потому что для пьющих не существует понятия личного греха пьянства.
Змий жалит безжалостно и беспощадно. Древо зла, как пушкинский анчар, брызжет ядом. Через болезни, через спид, через наркотики сеет это дерево смерть в нашем народе. Его мощные отростелья раздваиваются, разветвляются на десятки и сотни более гибких, но таких же ядовитых ветвей – и каждую веточку бережно холят либералы и демократы, покорившие нашу прекрасную родину!
