– Ты же собираешься уехать, как только твоя мама придет в себя, так что я решил воспользоваться возможностью и поговорить.
Я направилась к машине, мечтая поскорее закончить разговор и посмотреть, что там у меня в кармане.
– Говори быстрее, Беннетт. Наверное, Сисси уже приготовила ужин.
Я взглянула ему в лицо. Не надо было этого делать. Я и раньше знала, что у него глаза цвета океана, мужественный подбородок и славная улыбка. Просто Беннетт и Мейбри были моими лучшими друзьями, а значит, физически не притягательными, как родственники. А потом мы вообще перестали дружить.
Посмотрев на Беннетта внимательно, я поняла, что он изменился, как и Джексон Портер. Мальчишеская мягкость исчезла, уступив место мужественной зрелости. Да, он выглядит весьма неплохо, но я ни за что на свете не скажу ему об этом, иначе он не оставит меня в покое.
Я всегда считал тебя красавицей. Кровь прилила к моим щекам.
– Давай не будем тратить время. Говори скорее.
Я открыла дверь автомобиля. Запищала сигнализация. Беннетт развел руками, словно извиняясь.
– Несколько месяцев назад вокруг Карроумора начали кругами ходить застройщики, пытаясь выяснить, кому он принадлежит и можно ли его выкупить. Твой отец попросил меня высказать свое мнение. – Он окинул взглядом полуразрушенный особняк. – Я подумал, тебе следует об этом знать. – Беннетт развернулся и направился к своей машине.
Я захлопнула дверь:
– Подожди! Ты не можешь просто так уехать. Рассказывай дальше.
– Не хочу отрывать тебя от ужина.
Я вцепилась в его рукав, как ребенок:
– Почему папа решил поговорить об этом именно с тобой?
Беннетт нахмурил густые брови:
– Ты вообще в курсе, что здесь происходило в последние годы?
Впервые за девять лет мне стало стыдно за скоропалительный отъезд. Тому была веская причина, я до сих пор в этом убеждена. Пока я жила в Нью-Йорке, мне казалось, что здесь все остается по-прежнему, люди и их взгляды не изменились. Глупо, ведь я-то сама изменилась, и еще как. Моя решимость не думать о прошлом и полностью переродиться куда-то испарилась, но я никогда бы не призналась в этом Беннетту.
– Нет. – Я перевела взгляд на старый дуб, думая о лентах в кармане.
Беннетт помолчал, словно ожидая, будто я скажу, что пошутила.
– У меня в Колумбии[15] небольшая фирма по переоборудованию старинных зданий для современного использования. Инженеры прокладывают коммуникации, не разрушающие внутреннее устройство дома, а архитекторы-реставраторы восстанавливают внешний вид и осуществляют надзор за проектом. Поэтому твой папа и обратился ко мне. Он сказал, Карроумором заинтересовалась одна строительная компания – та же, что построила элитный жилой комплекс и гольф-клуб на Паули-Айленде.
– Звучит привлекательно, – произнесла я, по-прежнему мечтая поскорее смыться. – С этим местом меня почти ничего не связывает, так что можешь дать им мой номер, я с ними поговорю. Возможно, мне удастся убедить маму продать дом.
– Ларкин, ты что, серьезно? Знаю, особняк выглядит ужасно, но не все потеряно. Карроумор принадлежал твоей семье аж с восемнадцатого века, а еще земля и река… Представляешь, они спилят все эти старые деревья и налепят здесь кучу одинаковых коттеджей. Просто кощунство! Поэтому твой отец и решил поговорить со мной. Он хотел узнать, есть ли какие-то другие варианты. Например, попробовать восстановить дом.
– Но зачем его восстанавливать? – раздраженно спросила я. – У мамы с папой вполне уютный дом, я там не живу. Да и денег на реставрацию такого большого особняка у нас нет.
