– Просто подумал о том, что такого момента больше не будет, а я даже не могу сфотографировать его на память. А ты сейчас такая красивая…
Я улыбнулась, но прекрасно понимала, о чем говорит Марк. Я хранила ту единственную фотографию, потому что она была не просто бумажкой, она доказывала, что это было со мной, что я не выдумала эти события.
– Мы сделаем фотку после того, как приплывем на берег.
– Но у меня ее не останется.
Я обняла его в воде, но она меня подняла, и мне пришлось обвить свои ноги вокруг талии Марка, ведь я не хотела захлебнуться водой. Мне не удавалось расслабиться и плавать на спине. Я все время тонула, не доверяя стихии.
– Торопишь события? – спросил Марк, ухмыляясь.
Одна его рука прикоснулась к моей ноге, и я захотела поцеловать его. Губы Марка были приоткрыты, но я не хотела доверяться этому порыву. К тому же мне было интересно, как Марк собирался за меня бороться.
– Не в этот раз.
Я отлипла от его тела и поплыла к берегу, пару раз захлебывая соленую воду. Когда я шла мокрая по песку, я думала о том, что я уже не провела этот день бессмысленно. Я испытала такие же эмоции, как тем летом перед отъездом Марка. Свобода. Вот, что я сейчас испытывала.
Я могла говорить, что думаю, могла плакать, если захочу, могла засмеяться во весь голос, пока брызги воды попадали мне в рот.
– Думаю, пора перекусить чем-нибудь. Неподалеку находится кафе, в котором очень вкусно кормят.
Марк уже надевал майку, и я удивилась, как быстро он догнал меня. Когда я плыла к берегу, он стоял на месте и не собирался меня догонять.
– Я не взяла деньги, – призналась я.
– Тебе брать и не надо.
Мы пошли по парку, где больше пахло океаном и теплом, чем деревьями. Людей становилось все больше, и в парке становилось все громче от посторонних звуков.
Когда мы подошли к кафе, на входе нас встретила управляющая заведением.
– Извините, но в мокрой одежде к нам нельзя, – сказала она с неприязнью.
– Я вспотела.
Марк сдерживался, чтобы не засмеяться, что усложняло мне задачу делать вид, что я говорю правду.
– У меня быстрый обмен веществ.
Я прошла внутрь, взяв Марка за руку, и мы расхохотались, как только сели за столик с кожаным диваном.
– Вспотела, значит?
– Первое, что в голову пришло.
Нам принесли холодный лимонад, и мы с радостью осушили по стакану прежде, чем принялись за картошку фри под сырным соусом.
– Помнишь, мы раньше сидели с тобой у фонтана и говорили маленьким детям, что если нырнуть туда и достать монетку, то желание сбудется.
Я засмеялась и взяла ломтик картошки.
– А потом к нам подбежала мамочка с обеспокоенным и злым лицом, – добавила я.
– Здорово снова туда сходить.
– Я завтра свободна, – я взяла стакан с лимонадом и сделал глоток.
Я улыбалась, надеясь, что ничего не застряло у меня в зубах.
– Тогда я завтра заеду за тобой.
Марк показал рукой официантке, чтобы она подошла.
– Не могли бы вы дать мне ручку и бумажку?
– Да, конечно.
Милая официантка достала из фартука свой блокнот, вырвала из него листочек и протянула ручку.
– Спасибо.
Марк что-то написал на листочке и отдал предмет, который одолжил.
– Это мой новый номер, – сказал он и протянул мне бумажку, – я купил новый телефон и пришлось сменить его.
– Я должна тебе позвонить?
– Звонить буду я, просто, чтобы ты понимала, что это я.
Я сложила листочек вдвое и убрала в карман шортов. Я начинала уже высыхать.
Я доела последний кусочек картошки, и Марк расплатился с официанткой. От того, что она так мило с ним разговаривала, я начинала ревновать, но делала вид, что все прекрасно.
