каждая шалава расскажет свою слезливую историю,
поплачется о том, как она докатилась до этакого.
Всех их жалко, всех их можно понять – зла судьба.
Образовалась проблема совсем иного свойства —
поведение Оксаны не вписывалось в «облико морале»,
которого придерживались знакомые Степанова,
брезгливо относившиеся к вопросам проституции.
Общение с парией представлялось им немыслимым,
а умолчать об этом Степанов не мог – не простили бы.
Хитрюга Овсов неспроста слил Оксану Степанову,
он умыл руки и при любом разборе выходил чистеньким,
да, знал, но ведь сказал же кому-то, не смолчал.
Ситуация усугублялась ещё и тем обстоятельством,
что Степанова избрали председателем студбытсовета.
Была в те времена такая странная должность,
на которую назначали лояльных ректорату студентов.
Степанову полагалось надзирать за поведением,
наводить порядок в общежитии «железной рукой».
Степанов сколотил студенческий оперативный отряд,
повёл борьбу с царившими бардаком и пьянством.
Ректор счёл курящих дам «социальной опасностью»,
поэтому Степанов ежемесячно писал представления
на отчисление из института особо оголтелых девиц.
Ах, как приятно было Степанову в восемнадцать лет
вознестись так высоко, паря в небе легко и сладко!
Он мог расправиться с любой росчерком пера,
ректор подписывал его докладные, даже не читая —
ах, как власть тогда вскружила Степанову голову…
Впрочем, он редко этим пользовался, хоть и мечтал.
Жизнь неминуемо ставит нас перед выбором.
Получив право судить людей за их слабости,
Степанов хотел быть на сто процентов уверенным
в собственной правоте – а вот никак не получалось!
Не выходило из Степанова правоверного инквизитора,
не мог он найти ужасного в поведении этой Оксаны.
Более того, он даже начал ей симпатизировать!
3.
Но тут, как всегда, в дело вмешалась нечистая сила.
Заехал в общагу выпить пивка некто Генка Якимов,
местный, из Авиагородка, вполне взрослый парень.
Генка на пару со Стромыгиным работал сторожем,
по ночам охранял большую столовую в аэропорту,
где иногда Степанову доводилось вкусно кушать,
причём ночью, на халяву – мечта нищего студента.
Степанов был голоден и зол, а потому не удержался,
рассказал всё Якимову в расчёте на пропитание.
Генка обрадовался приключению – по ночам он скучал,
а спать на стульях в огромном зале было неудобно,
он мог устроить там хоть дискотеку – чем не квадрат?
Генка и предложил Степанову проверить Оксану —
если поведётся, значит, девка совсем пропащая.
Якимов сам попёрся к Оксане, договорился о встрече,
друзья затарились вином и ждали совсем недолго,
Оксана не продинамила, составила им компанию.
Веселье на сдвинутых стульях затянулось за полночь.
Разморённый котлетами и «Агдамом» Степанов
и так, и эдак присматривался к «тайной развратнице»,
но никакого шарма в ней так и не обнаружил —
обычная симпатичная любительница повеселиться,
такая же голодная студентка, как и сам Степанов.
Правда, скользило в её повадках нечто расчётливое,
этакое взрослое и даже немножко театральное.
Генка с Оксаной в темноте возились и хихикали,
сытый Степанов спал, провалившись в пьяную муть.
Под утро неуёмный Генка разбудил собутыльника —
давай, мол, она согласна, нормальная баба, чего ты?
4.
Похмельный Степанов ехал в общежитие «зайцем» —
не привыкать, пять минут позора, денег-то нет.
Он вжимался горячим лбом в холодное стекло,
убеждая себя, что доказательств больше не требуется,
тварь эта чёртова Оксана, наглая и бессовестная.
