Аромат, исходивший от распустившихся цветов, кружил голову, точно хмель. Спустя пару минут крестьяне, отошедшие от первого шока, принялись плясать и петь, восхваляя короля, графа и волшебное дерево.
Началось настоящее безумство. Хороводы, смех, веселье, заводные песни – унылых вилланов точно подменили!
Любопытство пробирало меня – неужели действительно дерево волшебное и зацвело благодаря заклинанию? Я подошла вплотную к окружавшему его частоколу и внимательно всмотрелась в цветы. Теперь мне по крайней мере стала ясна причина удивительного блеска – частицы воды, которые сияли в свете луны. Я тронула кончиком пальца один цветок и поняла, что он напоен влагой, которую ветер принес с моря. Такой же влажной оказалась и трава под ногами – я специально нагнулась и провела по ней рукой.
Граф Лоренцо подбежал ко мне, схватил меня за руку и увлек за собой в огромный хоровод.
– Свершилось! Свершилось! Мы спасены! – кричал он, подпрыгивая под звуки дудочек и бубенцов.
Я пропрыгала с ним пару кругов, едва не плача от боли в сдавленных узкими туфлями ступнях, а затем незаметно выскользнула, выпустив его руку и всучив ее дородной барышне, скакавшей, как конь.
Настоящий конь, доставивший к месту таинства гонца, спокойно стоял в сторонке, привязанный к одному из колышков забора вокруг абелии, и жевал траву. Он-то и был мне нужен.
Если сеньор Лоренцо думает, что моя свадьба – дело решеное, то он сильно ошибается. Я замуж по расчету не пойду, пусть хоть земля остановится. Не за этим меня сюда Ягуська закинула, ох, не за этим!
Я стояла рядом с конем и пыталась коснуться его рукой. Почему пыталась? Потому что страшно было до жути! В памяти тут же всплыли и Вадимова конюшня, и загон, и гнедая лошадка, которая сбросила меня с себя, едва не лишив жизни. Моя дрожащая рука зависла в воздухе, а я все никак не могла решиться и погладить жеребца.
На первый взгляд конь производил впечатление покладистого животного, поскольку никак не реагировал на мое присутствие. Я посчитала до пяти, зажмурилась и протянула пальцы к его гриве, оказавшейся на ощупь гладкой и приятной, хотя и немного жестковатой.
Жеребец фыркнул, заставив меня открыть глаза и отпрыгнуть от него. Он повернул ко мне свою длинную морду и посмотрел прямо в глаза, словно говоря мне: «Ну что ты, дурында, тут топчешься? Едем или да?» Нужно было решаться. Ибо еще через пару кругов хоровода папаня начнет меня искать. И найдет ведь!
В голове зашевелились шестеренки, я судорожно начала думать, как бы мне расположиться на коне в максимально безопасной позе, и не нашла ничего лучшего, чем улечься на его спину, обхватив руками массивную шею. Так я хотя бы не слечу с него, если решит взбрыкнуть, а просто повисну. Хотя висеть на скачущем галопом коне тоже дело не очень приятное.
Выбора у меня не было, поэтому, прочитав «Отче наш» и отвязав коня от забора, начала карабкаться на него. Животное с пониманием отнеслось к моим жалким попыткам забраться в седло и все время, пока я карабкалась, стояло смирно, продолжая пережевывать траву.
Когда же мне, наконец, удалось усесться на него верхом, за спиной раздался вопль, заставивший коня дернуться, а затем пуститься прочь, да так быстро, что я даже испугаться не успела.
В ушах звенел отчаянный крик графа Лоренцо: «Держите ее!»
