Когда зацветут яблони - страница 9

– Вероника, доиграешься, – предостерегает папа.

– Все я делаю для мамы… – твержу я, захлебываясь смехом, пока, как и предупреждал отец, не спотыкаюсь на ровном месте, потеряв равновесие.

Угол стола оказывается в опасной близости от моего лба, но мягкая лапа вовремя отталкивает, и я просто падаю на пол, ушибаясь, но совсем не сильно.

– Ника, ну как же так! – причитает мама.

– А тебе говорили, – вторит ей папа.

– Ой, – посмеиваюсь, потирая бок. – Чуть не ударилась…

Взрослые только качают головами, но не ругаются. Украдкой улыбаюсь Волчку, который глядит на меня из-под стола круглыми глазенками.

– Спасибо, – благодарю его шепотом, и он кивает в ответ.

Ника распахнула глаза и некоторое время молча изучала заступника. Тот выглядел каким-то потерянным, избегал смотреть на девушку и дергал вверх-вниз молнию на своей толстовке.

– Когда ты перестал мне показываться? – спросила она. – Мне действительно нравилось с тобой дружить. И не хватало тебя, когда ты исчез.

– Ты повзрослела, нашла новых приятелей, и в моем присутствии больше не было смысла. Так уж повелось, что в определенном возрасте наличие у ребенка вымышленных друзей считается не совсем адекватным в вашем мире, – осклабился Волчок. – Мне оставалось только присматривать.

– Навроде ангела-хранителя?

– О, нет, у нашей «конторы» ресурсов куда меньше, – прыснул заступник. – Хочешь еще что-нибудь посмотреть?

1995 год

Первые школьные каникулы я провожу на даче. Мы подружились с девочками-соседками и часто играем вместе. Они каждый день просят вынести мои игрушки на улицу и называют меня лучшей подругой. На самом деле, моя лучшая подруга – Ира Цветкова из класса, но летом я не против дружить с девчонками на даче. Волчка я давно не вижу и почти совсем забыла, как он выглядел.

У меня самые красивые куклы и даже двухэтажный розовый домик с мебелью, а еще белая лошадка с золотой гривой. Я всем делюсь с соседками – мне ни капельки не жалко, я даже подарила им двух барби и пони.

– Мама, а почему у девочек нет таких же игрушек? – спрашиваю я, натягивая тряпочный хвост на ноги своей барби-русалки.

– Ника, не всем так повезло, как тебе, – объясняет мама. – Мы с папой много работаем, чтобы покупать хорошие вещи, игрушки для тебя и ездить в отпуск не только на дачу. Нужно прилежно учиться и трудиться, чтобы позволить себе лучшее, ты поймешь, когда вырастешь.

По-моему, все и так понятно: у меня действительно самая лучшая семья и самые любящие родители. Недавно мне купили блестящий красный велосипед, на нем пока четыре колеса, но папа сказал, что скоро оставит только два. Он учит меня кататься на большой дороге, и мне очень страшно упасть, но я все увереннее кручу педали. Мы с подружками гоняем наперегонки по нашей улице, поднимая пыль и пугая соседских кур – тех самых, которые писать не умеют.

Вероника мотнула головой, давая понять, что хочет прервать экскурс в прошлое. Волчок послушно убрал руки.

– Ты так и не объяснил, для чего тебе все это нужно, – нахмурилась Ника. – Зачем ты показываешь мне эти воспоминания?

– Ты была счастлива тогда, – развел руками заступник. – Хочу напомнить тебе, как это было. Какой смелой, открытой и веселой ты была, как не боялась пробовать новое, не стеснялась и не беспокоилась по пустякам. Я подумал, что это поможет тебе снова почувствовать вкус жизни. Считай, что это мой долг.

Волчок нервно пожевал губу и принялся с преувеличенным интересом изучать пол.