Бастионы форта на противоположном берегу реки: Коброншанца (переименованного Петром в Орешек-крепость) охранявшие подходы к Риге окутались пороховым дымом. «Бабах» донесся басовитый звук и эхом загулял над речной гладью. Корабли салютовали ответно.
Царь подошел, крепко обняв, по русскому обычаю расцеловал смутившегося мастерградского посла.
На шедшем последним корвете с надписью на корпусе «Иван Грозный» густо задымила труба, корабль повернул к берегу.
– Это куда он пошел? – обернувшись, немедленно поинтересовался царь.
– Петр Алексеевич, – ответил Петелин, – В Северном море корабли попали в шторм, потрепало их сильно. На «Иване Грозном» из трюмов пришлось выкачивать воду. Пусть мастера на верфи осмотрят корпус.
Царь нахмурился, но промолчал. Кивнув, вновь отвернулся к реке.
***
Попавшим в плен шведам предложили продолжить службу, но уже в рядах русской армии. Желающих оказалось довольно много – только в первые недели около половины пленников: рядовые и унтер-офицеры принесли присягу Петру. Всех их отправили на пополнение гарнизонов ведущих постоянную войну с шайками разбойничающих татар, адыгов и черкесов Причерноморья и северного Кавказа. Бывшие каролинеры получили шанс собственной доблестью и умом продвинутся на русской службе. Отказавшихся примкнуть к победителям, включая сопровождавших шведскую армию гражданских, придворных и женщин, ждал долгий путь на мануфактуры и заводы России: Ярославля, Ростова, Новгорода, Владимира, Мурома, Вологды, Архангельска, Уфы, Казани и Чебоксар. Безвозмездно кормить Петр не собирался. Живите на присылаемые с Родины средства или работайте и получайте средства на пропитание.
Не испытывавший никакого почтения перед «просвещенными» европейцами Петр установил в завоеванных областях Прибалтики те же порядки что и в коренной России. Курс взяли на быстрейшую интеграцию новых земель и ассимиляцию местного населения. В судах действовало русское законодательство, ни о каком сохранении «старых» порядков и речи не шло. По решению патриарха в крупные города прибыл многочисленный «десант» миссионеров, склонять местных к переходу в православие. Проповеди их находили отклик в сердцах людей. Коренное население прибалтийских областей: эсты, ливы, проживавшее в основном в многочисленных деревнях и хуторах при переходе в православие получали личную свободу и возможность переселится в город или уехать на черноземные земли Причерноморья и очень многие сделали выбор в пользу религии победителей. Кюре и пасторам оставалось только бессильно злобствовать. Дворянство, немецкого или шведского происхождения поставили перед выбором: или уезжать к своему бывшему монарху, в этом случае их земли отходили в казну, или присягнуть перед богом русскому царю. Многие не согласились. Печальный поток изгнанников хлынул через польскую границу, а сотни поместий поменяли владельцев. Петр щедро раздавал бесхозные земли отличившимся офицерам, часто выходцам из малоимущих дворян, а то и низших классов. Те за возлюбленного царя, отца и благодетеля, готовы были жертвовать всем на свете – имуществом, жизнью, женами и детьми.
По договоренности с предводителями староверов несколько десятков тысяч человек готовились к переселению в прибалтийские города. Местным немцам, составлявших в них большинство, предстояло потесниться в торговых делах. Традиционно староверы торговали так же ловко, как и они. В итоге города получат смешенное, русско-немецкое население.
