Говен – дядя Атли – тоже был мрачнее тучи. Похоже, Совет оказался не в восторге от предстоящего представления.
Царь Радомир появился на площади последним вместе с царевичем Дареном и дюжиной слуг. Был с ними и воевода Ратибор – отец Аньяны. Он, как и полагается защитнику, сел слева от царя. А Дарен – справа.
Раздражённым Радомир не выглядел, скорее казался уставшим и постаревшим. Ходили слухи, что от царя сбежала молодая невеста и он, не сумев с этим смириться, предпочитал топить своё горе в бутылке, позабыв обо всех государственных делах. Где в этих россказнях таилась правда и была ли она там вообще, Кирши не знал, но едва царь опустился в своё кресло, к нему подскочил слуга с золотым кубком и усыпанным самоцветами кувшином.
Царевич Дарен шепнул что-то отцу, но тот лишь отмахнулся от сына и, встретившись взглядом с Драганом, отсалютовал чародею кубком, прежде чем осушить его одним глотком. Драган поморщился, но голову в ответ всё же склонил. А царь тем временем подставил кубок под тёмно-красный поток зелья из кувшина, который поднёс ему виночерпий.
Кирши притаился в самом дальнем и тёмном углу сцены под защитой драпировки, лениво наблюдая за толпой. Рядом стояла Аньяна – красивая, в ослепительно-белом кафтане и тяжёлой, подбитой мехом алой накидке до самых пят, она казалась стройнее и выше. Аньяна кусала губы и мяла в руках пергамент с речью.
– Что, если я не смогу? – Она уткнулась лицом в измятый лист.
– Совет нас уничтожит, – пожал плечами Кирши.
– Ты не помогаешь, – пробубнила она листу.
Кирши вздохнул. Чего она хочет от него? Если нужна помощь, могла бы просто попросить. Просто сказать, что ей нужно. Неужели это так сложно? Ему хватало Атли с его бесконечным потоком невыразимых в словах чувств и переживаний.
– Ты справишься, – сказал Кирши, легонько похлопал Аньяну по спине и добавил, наверное, самую избитую фразу из всех возможных: – Просто говори от сердца.
Но, похоже, это оказалось именно то, что ей было нужно. Аньяна вынырнула из листа и подарила Кирши добрую улыбку, так что ему почти стало стыдно за свои мысли. Почти.
– Спасибо.
– Давай, – он криво улыбнулся в ответ. – Покажи им, на что способна. Покажи им всем.
Аньяна кивнула, спрятала пергамент в карман и широким шагом вышла в центр сцены. Атли оторвался от противоположного края сцены и встал рядом, чуть позади.
– Великий народ Вольского Царства! – начала Аньяна, и голос её стал глубоким, низким и раскатистым, потеряв привычные нежные девичьи перезвоны. – С великим горем приходят великие перемены. Хранители Вольской Гвардии умчались в Поля Нави с искрами погребальных костров. Мы упокоили их и оплакали, и пришло время нам по священному праву…
Небеса расколол громогласный ужасающий вой.
Площадь замерла и обратила свои взгляды ввысь.
Лязгнуло железо. Несколько черепичин упали с крыши Звёздной Башни и разбились о землю. Сначала появилась рогатая тень. Казалось, она заслонила собою солнце. Вслед за тенью на крышу Звёздной Башни, обвивая её хвостом, выполз огромный крылатый Аспид. Его чёрно-золотая чешуя блестела на солнце, острый, как у орла, клюв нетерпеливо щёлкнул, и Аспид, расправив мощные перепончатые крылья, оттолкнулся от крыши, вспоров её когтями, и воспарил над площадью.
Люди не кричали и не разбегались, заворожённо наблюдая за чудищем. Возможно, они решили, что это часть представления, возможно, замерли от страха, но никто не двинулся с места.
