Белоснежный песок напоминал на ощупь мальдивский; огромный подогреваемый инфинити-бассейн манил прозрачной водой, а удобный шезлонг – мягкой накидкой.
Плавать было лень. Василиса просто лежала, загорала. Вполуха слушала тихие голоса отдыхающих, переплетающиеся с фоновой джазовой музыкой и плеском воды, когда кто-то нырял в бассейн.
Карина вот-вот должна была вернуться с подарком, а пока… Можно бесконечно наслаждаться тишиной и умиротворением.
– У тебя что, пунктик на белые шмотки? – Весёлый голос Кирилла Воронова врезается в сознание.
Глаза распахиваются. Яркий свет, однако, заставляет на пару секунд зажмуриться.
До ушей доносится характерный звук: он устраивается на соседнем шезлонге.
– Уверен, что да. И много у тебя… м-м… пристрастий?
Василиса резко садится, спуская ноги на песок, собирается высказать ему все, что думает о его пребывании здесь. Но он быстро затыкает ей рот одним своим видом.
Взор зеленых глаз невольно прикипает к полуобнажённому мужчине.
Это просто…
Кирилл наверняка замечает, как ее взгляд скользит по его торсу. Ниже. К шортам… нежно-розового цвета?!
Но на золотистой, едва тронутой неярким загаром коже подтянутого живота этот цвет смотрится неплохо. Ткань заканчивается чуть выше колен: дарует прекрасный обзор на поджарые икры.
Полулежит, скрестив лодыжки и подложив согнутую в локте руку под голову. Даже не глядит в ее сторону. Смотрит в небо, закуривая. А на крохотном столике между их шезлонгами валяются темные очки, пачка сигарет и золотая зажигалка.
– Я почти чувствую, как ты облизываешь меня взглядом. – И как он не захлебывается в этом своем море самодовольства? – Ты, кстати, тоже ничего. Но купальник лучше бы выбрала раздельный. И какой угодно, только не белый.
Он выпускает дым после первой затяжки.
А Василиса все пялится и пялится на резинку шорт, что, по ее мнению, опущена слишком низко. Шлюх и их развязных покровителей здесь не жаловали: ни голыми задницами в нитках, ни мужскими достоинствами у бассейна не светили.
Бога ради, это почти неприлично.
Но еще больше неприлично представлять себя сверху.
Не под ним. А на. Сначала получить свое. А потом неплохо бы придушить!
От фантазии – нет, отнюдь не от того, как она его придушит – по спине, несмотря на жаркий полдень, пробегают ледяные мурашки.
– Хотя, надо отдать должное… – Он перекатывает голову по спинке шезлонга, отчего и так растрепанные пряди(будто Кирилл вовсе не расчёсывался с утра) падают на лоб; рассматривает ее грудь. – Что это? Balmain, да? Надо отдать им должное за это… – Указательным и средним пальцами он держит сигарету. И не торопясь проводит фильтром по своей груди вниз, имитируя глубокий вырез на ее купальнике.
Это уже слишком!
Василиса прочищает горло. И наконец-то находит в себе силы посмотреть на самодовольную рожу Воронова.
– Это велнес-отель. Здесь нельзя курить.
Ох, брависсимо! Она ведь собиралась сказать именно это!
– А где можно?
Кирилл наслаждается происходящим, демонстративно затягиваясь.
– Не здесь.
– Ты сегодня поразительно веселая для именинницы.
– Как, кстати, ты уз?.. – Да уж. Глупый вопрос. – Не отвечай.
Василиса снова откидывается на свой шезлонг. Тяжело вздыхает.
Пытается найти взглядом любого молодого человека, способного отвлечь ее от мыслей не о том мужчине. Но все они – не те. Не он.
Не выходит задержать взгляд ни на ком…
Вот вроде ее ровесник-блондин… Но в сравнении с тем, кто лежит рядом, ему словно красок не хватает.
