Когда замуж, Инка? - страница 10

Нана вздыхает.

– Представляешь? Кто бы подумал, что Нью-Кросс окажется дорогим районом?

– Черт! Плохи дела…

– Да уж, – угрюмо бормочет она. – Я тут подумала… – Она выпячивает губу. – У тебя две спальни…

– Перестань!

– Это не навсегда. Ну пожалуйста, Инка! – канючит Нана. – Иначе мне придется переехать к сестре, а у нее трое детей, там некуда втиснуть мои вещи.

– Это погубит нашу дружбу, – скулю я. – И потом, разве жить со мной не опасно для твоей энергетики?

– Тебе ли говорить о возвышенном! – Она лупит меня подушкой по коленке. – Не узнаю тебя, Инка.

Признавайся, почему ты на самом деле не хочешь, чтобы я переехала к тебе?

Я опускаю глаза и притворно покашливаю.

– Ты неаккуратная.

– Неаккуратная? – У Наны такой вид, словно я оскорбила Бейонсе. Можно подумать, что она не видит очевидное: по всем углам у нее распиханы пластиковые пакеты, какие-то мотки. Я уж не говорю об ее ковре, давно утратившем первоначальный цвет… На рабочем столе у Наны страшный кавардак, даже швейную машинку не разглядеть. А это что такое? Неужели засохшая мандариновая корка?

– Это творческий беспорядок, – гордо произносит она, но не может сохранить серьезность и прыскает. – Брось, Инка! Ты – моя последняя надежда. Как мне тебя уломать?.. Придумала! Ты любишь как я готовлю. Вообрази: курица по-ямайски, рис «джолоф» – каждый вечер!

Я уже колеблюсь. Нана отменно готовит. Я швыряю в нее подушкой.

– Я подумаю.

– Не могу поверить, что за тебя молились! – говорит Джоанна, прикрывая ладонью рот, чтобы не захохотать. – Что за лицемерие!

Время – семь часов вечера, я стою у стойки бара со своими любимыми коллегами – Джоанной и Брайаном. Мы в нашем излюбленном месте – баре All Bar One. Здесь, как водится, яблоку негде упасть. Операция «Кавалер для свадьбы» началась, по этому случаю на мне моя лучшая белая блузка, заправленная в черную трапециевидную юбку H&M. Я раздумывала, не прийти ли с голыми ногами, но для этого чересчур холодно. На Джоанне льстящая фигуре юбка-карандаш и телесные колготки.

Я познакомилась с Джоанной лет пять назад в пикантной ситуации: она передала мне под перегородкой между туалетными кабинками рулон бумаги – в моей кабинке бумаги не оказалось. Шапочное (как ни смешно это звучит в такой ситуации) знакомство быстро переросло в дружбу; благодаря ее работе в паблик-рилейшнз я увидела живьем Джорджу Смит[6]. Брайан пришел к нам год назад с дипломом финансового аналитика, и в первую же неделю наш завотделом Луиза устроила ему головомойку: «Здесь работают, Брайан, нечего чесать языком!» Я пожалела его, и мы с Джоанной пригласили его выпить кофе, после чего эти двое стали неразлучны. Когда мне бывает лень ворочать языком (то есть частенько), я называю их «ДжоБрайан».

– Вот это да! Соболезную, детка. – Брайан с сочувственной гримасой спускает свой серый блейзер с одного плеча. – Тебе досталось почище, чем мне. Когда я открылся своей матушке, она сказала всего-навсего: «Поставлю-ка я чайник». Кстати, она католичка.

Мы понимающе смеемся.

– Добро пожаловать в мою жизнь, – говорю я, перекрикивая шум голосов. В баре с каждой минутой прибавляется мужчин в щегольских рубашках и распущенных галстуках. Пока что я ни на одного из них не положила глаз, что как-то странно, зря я, что ли, читала статью про «тлеющий» зрительный контакт (что бы это ни значило)? В довершение зол большинство выпивают компаниями и при этом так горланят, что хоть беги. Что, если они тоже из Godfrey? Надо было заранее об этом подумать. Вот и дополнительное усложнение.