Когда Жребий падёт на тебя - страница 41

Алиса задумывается, улыбается Ивану:

– Хорошо. Я ездила на «Мерседесах». Очень удобные.

– Я тоже уважаю немцев.

– Ну вот. «Мерин» здесь можно купить тысяч за двести. Нет. Это дорого. «Мерседес» отпадает. Нам бы в соточку вложиться.

– «Бэхи» тоже дорогие, скорее всего.

– Да.

– «Ауди» посмотри.

– Уже. Ну вот, другой разговор. Восемьдесят. Сто. Девяносто.

Иван полез к Алисе смотреть картинки, а я улёгся на траву, сорвал травинку и стал жевать её, глядя в небо, обрамлённое зеленью леса. Солнце уже ушло с поляны, и тень стала карабкаться по деревьям на краю опушки. До заката ещё около четырёх часов.

– Вместо того чтобы заниматься ерундой, лучше бы подыскали нам кров, – говорю. – А то будем по городу шляться в темноте. Ничего хорошего. Пока у нас есть время.

– Пока ты лежишь и нудишь, – отвечает Алиса, – я уже бронирую гостиницу в радиусе километра. Я её даже оплатить прямо сейчас могу со скидкой десять процентов.

– Ловко, – говорю.

– А то! Двадцать первый век!

– А жаль.

– Да ладно! Удобно ведь.

– В том-то и дело. Удобно. А не должно быть удобно. Нужно как-то преодолевать сопротивление, грести, двигаться. Обычно удобно бывает только спать и жиреть.

– Но мы же, люди, всю свою дорогу мечтали, чтобы у нас всё было и было удобно. Весь прогресс к этому шёл.

– Шёл. Вот и пришёл. И в пути люди что-то потеряли. Вернее, заменили это что-то на этот вот комфорт и потреблятство.

– И что же это, по-твоему?

– Душевность. Наверное, так я бы это назвал. Вот, совесть ещё стала у нас атавизмом. Слова потеряли своё значение и приобрели совсем другой смысл. Зато удобно и легко. Стало удобно и легко способствовать злу.

– Ватман, прекрати нудить. Тебя послушать и повеситься. Я заказала нам номер, и этим поспособствовала злу? Всё! Закончим на этом.

– А я сейчас говорил с Толиком, – подошёл Иван, некоторое время ходивший по кромке поляны с телефоном у уха. – Он сказал, что если хотим тачку завтра, то нужно встречаться прямо с утра. И он сказал, что у него есть подходящий вариант для нас. Рублей за восемьдесят сторгуемся. Через пару минут придут фотки на мой мэйл.

– Какая у тебя почта? – спрашивает Алиса, а я чувствую, что меня резко тянет в сон. Бывают у меня иногда такие сбои. Видимо, сказывается обилие событий. Срочно нужно подремать минут десять-двадцать, как Штирлицу.

– Ребята, – говорю, – вы поищите нам машину, а я…

На меня упала вязкая цветная мгла.

Дева.

1.

Какая у тебя почта? – спрашиваю Ивана, достаю Кузеньку, и вижу, как Ватман, полулежащий навзничь, опираясь на локти, начинает что-то говорить, но на полуслове вдруг замолкает, глаза закатываются, становятся страшными и белыми, и он повисает на локтях, склонив голову на грудь. Глаза уже закрыты. Меня как током ударило.

Ваня, что с ним? – мой голос звучит ужасно жалко, а сердце странно трепыхается, вместо того, чтобы стучать.

Иван подскакивает к застывшему в неудобной позе Ватману, суёт палец ему под подбородок. Жмёт плечами.

Вроде спит.

Спит?! Он что, всегда так спит? Перепугал насмерть.

Не знаю. Обычно спит. Как все.

Ты видел, как он выключился? Глаза закатил и раз! Как пуля в него попала.

Нет, ну он, вообще, странный человек. Почему бы странному человеку не засыпать как-нибудь странно?

Что тут скажешь. Спит, так спит. Вспоминаю свои причуды. Я тоже, наверное, странная. Но Ватман, конечно, бьёт рекорды. Даже Гоша теперь кажется мне обычным.

Может, его хотя бы положить удобнее?