– Только не моим. Поэтому железная леди игнорирует все предписания врачей и живет одним днем, держась за счет упрямства и силы воли. Сама она не согласится, но если вы разрешите, я заберу, вылечу ее. Отдых, сон, щадящий распорядок дня, полноценное питание, смена обстановки…
– Проконсультируйся с ее лечащим врачом. Если Джорж сочтет допустимым твое участие и разрешит… – Бриг красноречиво не закончил фразу. Гордон скинул в ванночку пинцет, зажал виски свободной рукой. Секундная заминка. Его передернуло, но он подавил гнев по поводу упущенной позиции бессменного консультанта и смиренно согласился:
– Конечно. Мы на связи. Только с его позволения. – Маска Пьеро слетела, он раздраженно швырнул плеть в угол кабинета. Но глухой бас отца изумил:
– Мы подумаем об этом.
«Стоило появиться скользкой лживой анаконде, и я снова вещь?! Бесправная вещь в руках психопата и обманутых им родителей… – давясь беззвучными рыданиями, я понимала, что у любого предательства есть основание. – Нет, я не жертва. Не позволю себя ломать. Бежать!» Слезы лили по щекам, глаза тянуло, в чугунном черепе готовилась к рождению сверхновая…
– Я вымаливаю у нее прощение. – Голос блестящего афериста правдоподобно дрожал, а я задыхалась от ужаса: «Да ты мне ненавистен! Обнадежил моего несчастного отца. Чудовище! Умру, но не стану твоей собственностью!» – Позвольте о ней заботиться. Она моя, единственная…
– Методом перебора что ли определил? Разочаровался в своих любовницах?
Гордон проглотил злую усмешку отца и выпалил:
– Позвольте забрать ее, как любимую жену.
– Если справишься – номинально у тебя есть наше согласие. – Слова отца доносились сквозь нарастающий звон в ушах. Я старалась не хлюпать носом: «Ну как же так? Как они все ему простили?» – Дерзай. Сегодня ты вернул мне сердце. И я хочу уже не одного сына, а двоих.
«Вот и причина. Я не в счет», – преданная, проданная, как рабыня на невольничьем рынке, я боролась за каждый вздох. Скрывая растроганность, отец прочищал горло и скупо выражал общую признательность от лица семейства. Где-то фоном звучала музыка, смеялся Джорж, ему подвывала Лика, Артем возился со щенками, щебетала мама: «Макушка, как ты относишься к средиземноморской кухне? Тогда к ужину наше семейное блюдо. Каре ягненка в фундуке. Ты мой мальчик… Глеб! Макушка любит готовить. Мои мужчины, собираемся на кухне…». Бриг скомкал прощание и отключился.
Воздух кончался: «Какая сложная многоходовка, господин Гордон. Нашел замену мне, даже Марку! А следующий шаг? Убедить всех, что я сумасшедшая? Придумает мне психическую травму, которая не совместима с социальной активностью, и закроет в психушке?»
Гордон потерял третий шприц и, выругавшись, сдавленно застонал. Еще недавно уверенные, крепкие руки било высокочастотным тремором. Зашить себя самостоятельно ему не удавалось. Мое паническое расстройство отступило на второй план. Взгляд вместо окровавленных тампонов, хирургических инструментов и использованных шприцев, разбросанных по рабочему столу, перетек выше.
Ноут, флешка, наши телефоны. Он активировал мой телефон, зашел на электронную почту, и на изогнутом экране монитора с большой диагональю появились видеофайлы с темой «Я»: его связи, зверства, извращения… Мужчины, женщины и подростки, почти дети… «Персональные» и групповые порно сессии, и даже оргии, где он в главной роли – вампира, садиста, доминанта. Увы, не архив прошлой жизни. Судя по датам съемок – настоящие будни одержимого урода.
