Внезапно Надя взвизгнула от чувствительного тычка под ребра.
– Хватит глазеть, Рыжуля, он уже женат, – насмешливо сказала незнакомая молодая женщина. Ее каштановые волосы с яркими зелеными прядями были собраны в высокий пучок, на скрещенных руках выделялись татуировки, а на лице и в ушах поблескивал пирсинг.
– Вика, перестань смущать Надежду Сергеевну, – строго сказал Константин и слегка покраснел.
Катя обрезала нить и укоризненно ткнула иглодержателем в сторону главврача:
– Не вздумай превращать сегодняшний день в соревнование на скорость. Я не буду спешить, ясно?!
– Да брось, уж Костю ты наверняка обставишь.
В переносках ожидали операции три кота и пятнадцать кошек. Некоторых из них требовалось обработать от паразитов, у других виднелись кусаные раны, но большинство выглядело вполне прилично для уличных жителей.
Анестезиолог Аня готовила кошек к операции, а Надя с Викторией забирали их сразу после наложения швов. В хирургии были в почете язвительные шутки, и Надежда чувствовала себя не в своей тарелке. Внезапно Алексей Петрович выругался совсем не в шутку и крикнул:
– Аня, тут проблемы со свертываемостью!
Анестезиолог тревожно осмотрела кошку. Слизистые были бледные, но без кровоизлияний.
– Капаю. Сосуды точно все лигированы? – уточнила она у хирурга, и Алексей огрызнулся:
– Сама как думаешь? Делай гемостатики, с кожи течет, отовсюду.
– ДВС-сидром? Но откуда, разве что недавно были какие-то травмы… Может быть, врожденная патология свертываемости? Тромбоцитопения из-за лейкоза? Я возьму кровь на анализ.
Виктория аккуратно уложила очередную кошку в переноску и заметила:
– Эта кошка не из тех, что с конюшни? Позвоните, узнайте, не травили ли они грызунов. Думаю, это крысиный яд. Кошка налопалась отравленных мышей, пока те были еще живы.
Аня кивнула:
– Я сбегаю на терапию, там есть «Конакион».
Надежда нахмурилась, взяла стетоскоп и подошла к кошке. Частый слабый пульс, одышка, бледность слизистых. Вероятнее всего, у кошки уже развилась анемия к моменту операции, и сейчас кровопотеря для нее смертельно опасна.
– Нельзя брать на стол необследованных животных, – прошептала она тихо и добавила громче. – Если вы правы, «Конакион» подействует, дай бог, через сутки. Ей нужно переливание плазмы или свежей крови!
– Филимон уже старый, и он загородом, – вскинулась Дубровская.
– Черничка слишком маленькая, – пожал плечами Костя.
Надежда лихорадочно искала решение. Не может быть, чтобы его не было. Найти кошку-донора всегда нелегко, а сейчас кровь нужна срочно. Но где ее взять для бездомной кисы, у которой нет любящих владельцев, способных поднять на поиски весь город. Надя молча выбежала из операционной. Хирурги проводили ее удивленными взглядами, но когда девушка вернулась с двумя большими шприцами цельной крови, на нее градом посыпались вопросы:
– Откуда?
– Как?
– Что это?
– Ты убила другую кошку, чтобы спасти эту?
Надежда смущенно призналась:
– Это собачья кровь. Там на плановое УЗИ сердца пришел молодой доберман. Кстати, сердечко у него в полном порядке. Ну, неважно. Для него сорок миллилитров – это вообще не объем, как вы понимаете, хозяин сразу согласился.
– Собачью кровь кошке? – нахмурился Алексей.
– Так делают в экстренных случаях, – торопливо пояснила Надя. – Чужие эритроциты долго не проживут, но нам и не надо! Выиграем время, а завтра у нее начнет вырабатываться свой фактор свертывания.
