Кокаиновые короли - страница 6

Он нарисовал схему и тщательно отметил расположение оружия. Позже, вернувшись в участок, он осмотрел оружие и обнаружил, что стреляли из всех стволов. Словно ковбои из старого вестерна.

Когда Синглтон заглянул в заднюю часть грузовика, то увидел, что под потолком, словно копченые окорока, развешены еще шесть бронежилетов. Боковые панели фургона были усилены пластинами из нержавеющей стали толщиной примерно в полсантиметра. Еще имелись окошки из светоотражающего пластика, приклеенного поверх бронированной обшивки. На задних дверях было два отверстия, в которые легко просунуть дуло. Автоматическая винтовка «Беретта» 38-го калибра с глушителем, еще один 9-миллиметровый браунинг и самодельные гильзы от дробовика валялись на полу по всей задней части грузовика. К вечеру все вокруг стали называть «форд» «боевым фургоном».

Даже в разгар кокаиновой войны, когда из-за наркотиков совершалось как минимум одно убийство в неделю – Хименес и Эрнандес были тридцать седьмой и тридцать восьмой по счету жертвами в 1979 году, – «Дейдленд» всех шокировал. Колумбийские киллеры и раньше могли замочить кого им надо из пулеметов средь бела дня. Но в этот раз они впервые направили оружие на невинных прохожих. К тому же появился «боевой фургон». У полиции было плохое предчувствие. Убийцы явно намеревались сбежать, даже если бы понадобилось прорываться сквозь оцепление и принять бой. Полиция решилась на нечто совсем нетипичное – разрешить Эдне Бьюканан, известной криминальной журналистке из «Майами Геральд», осмотреть грузовик. Это противоречило всем полицейским циркулярам, но начальник отдела убийств решил, что его люди должны лучше понимать, с чем имеют дело.

Как и многие полицейские округа, Эл Синглтон всегда имел при себе «Смит-Вессон» 19-й модели 38-го калибра из вороненой стали. После «Дейдленда» он обзавелся еще и четырнадцатизарядным 9-миллиметровым автоматическим браунингом.

Перестрелка в «Дейдленде» стала главной новостью в стране. В обиход вошел термин «кокаиновые ковбои»: из-за пальбы в торговом центре Майами для всех превратился в новый Дикий Запад, и такую репутацию он сохранит еще на долгие годы. Сериалы типа «Полиция Майами: Отдел нравов» и бесчисленные статьи в прессе по всей стране будут еще неоднократно эксплуатировать этот образ.

Однако стрельба в «Дейдленде» мало что прояснила в кокаиновой войне. Поскольку лицо Хименеса было обезображено, потребовалось несколько дней, чтобы идентифицировать его личность. Он оказался тридцатисемилетним колумбийским наркодельцом в бегах, которого разыскивали в Нью-Йорке. «Когда я начал считать количество ранений от пуль у обоих, то сбился со счета, – заявил окружной коронер. – Они были похожи на швейцарский сыр». Ходили слухи, что Хименес был либо главным, либо номером два в одной из колумбийских кокаиновых группировок в Майами. Его смерть как будто бы стала возмездием за убийство Хайме Суескуна, найденного в багажнике ауди после той самой перестрелки на шоссе. Суескун тоже был шишкой в наркобизнесе. Его смерть, в свою очередь, считалась местью за убийство пятидесятилетней горничной Хименеса, которую нашли задушенной в поле на Пасху, то есть за неделю до перестрелки на шоссе. Она будто бы пострадала из-за того, что увидела, как Суескун спер сорок килограммов товара с одного из складов Хименеса. Теория подкреплялась тем фактом, что Суескун умер точно так же, как и горничная: обоих связали и задушили. К тому же ауди с телом Суескуна была зарегистрирована на Хименеса. А лысого Эль Локо все знали как кореша Хименеса.