Кокон - страница 9

– Глянь, колонна понеслась, – Андрюха высунулся из окна и засвистел проезжающим мимо «уралам» с затянутыми брезентом кузовами. Не понимаю, чего в этом свисте больше, – одобрения или насмешки?

– Ебать, сколько их там? – я не придумал лучшей реакции.

– Да много, чо… Ты ж в курсе, сколько им платят?

– Нет. Не знаю. Слышал, что нормально.

– Нормально. Еще подъемные, страховка, – Андрюха замолк на секунду, но тут же продолжил. – Но это как посмотреть. Я вот хер знает, сколько может стоить жизнь пацана. А жизнь после?

Я с удивлением посмотрел на него. До этого Андрюха разве что строительные рынки вдоль дороги комментировал. Впрочем, я не сильно интересовался персоной, сон был важнее. И вот стал его разглядывать. Выглядит обычно. Невысокий, коренастый. Рано лысеющий для своих тридцати пяти. С какими-то странными пигментными пятнами на лице. Такие бывают у тех, кто начал курить сразу после маминой титьки. В начале пути рассказывал, что работает в торговле. Кажется, постоянно в разъездах по южному округу, часто хватает попутчиков, чтобы поболтать. Жена, два ребенка. Радио в машине. Никаких увлечений. Я всегда избегаю таких людей в обычной жизни и всегда с интересом зарываюсь в их внутренний мир при случайном знакомстве. Мы подрались бы, окажись в одной очереди за хлебом, но пока что нам совсем нечего делить, и это славно.

– В Воронеже бывал? – спросил Андрюха.

– По делам. Го́рода толком не видел, – ответил я.

– Ну и ниче не потерял, нехуй там делать.

– Мне тоже так показалось. Там красная пирамида какая-то масонская в центре, да и все.

– Не, ну не все. Еще могила Хоя.

– Точно, – а я ведь как-то позабыл, что старшие классы начались с «лирики» и «пора домой». – Был там?

– Слушай, да как-то не приходилось. Но туда народ прямо валит. Прямо бухают на могиле. Я читал, что его дочка все время денег собирает на ремонт после фанатских попоек в честь бати.

– Блин, прикольно. Я ведь в детстве все хотел съездить. Думал – постарше буду и туда махну первым делом. А потом в Москву, стену Цоя рассмотрю как следует. А потом в питерский рок-клуб. Да и вообще…

Андрюха открыл окно, уставился куда-то в березовую даль и начал деланно насвистывать. Я узнал мелодию «ночи перед рождеством» и улыбнулся. Надо бы еще кофе добыть.

*

Кладбищенские ворота открыты, и перед ними полно парковочного места. Там пара разбитых «жигулей». Старый японский внедорожник с открытой багажной дверью. Оттуда доносится негромкая электронная музыка, кто-то одинокий и в капюшоне курит кальян. Занимающиеся угольки горят будто глаза полночного вурдалака. Вдалеке лают собаки. Темно и сыро, и ветрено. Ладно, хоть от Луны сегодня только половина.

Закрыли машину и пошли к высоким воротам с облупившейся краской. Чувствую, Андрюхе тоже как-то не по себе.

– Не обессудь, просто… пипец как интересно, – он заговорил первым. – А чего у тебя имя такое странное – Али? На араба не похож…

– Всё нормально, – ответил я. – Батя бокс сильно любил. А мать любила батю. И бегал в его юности по рингу такой тип – Мухаммед Али. Ну ты должен знать, – Андрюха кивнул. – Мощный был чемпион. И никто его по имени не называл – все говорили просто «Али». А у меня и мать наполовину татарка. В общем, совпало.

– Прикинь, если бы тебя назвали Мухаммедом, – заржал Андрюха. Я понял, что он это на всякий случай. Я тоже заржал. Пусть вурдалаки сразу знают, что нас двое и мы в отличном настроении.