Кольца мостов - страница 7

После переезда, Туська поселилась вместе с Нинкой и ее семьей в небольшой съемной квартире и пошла учиться на курсы бухгалтеров. В школе ей неплохо давалась математика, и девушка решила использовать свои способности в области чисел. Спустя некоторое время она устроилась бухгалтером вино-водочный магазин, и, спустя несколько лет, наконец, смогла снять отдельное жилье, чтобы больше не стеснять друзей. Но Сашка, ее крестница, со слезами повисла на ней, умоляя остаться.

– Туся, Тусенька! Я буду учить математику! Клянусь! Я выучу все завтра же, – выла девочка, ползая по коридору и хватая Туську за ноги, чтобы та не смогла уйти. Это рвало сердце Туськи на части. В первый день, после того как она объявила о своем переезде, ей пришлось сделать вид, что она поживет еще несколько дней у друзей. А потом удрать днем, пока Сашка была в школе. Но как только она представила себе, как Сашка увидит, что ее вещей нет на месте и как начнет рыдать и громить все кругом, ей стало худо. Бросив не распакованные коробки в коридоре, как побитый пес, Туська пришла встречать Сашку из школы. Лучше уж так, рассказать ребенку все честно. Они пошли в кафе. Сашка обожала картошку и гамбургеры, и Туська решила подъехать к ней на хромой козе американского общепита.

– Саш, мне придется переехать. Дом совсем недалеко, ты будешь приходить в гости, когда захочешь. Твои родители должны жить своей семьей, это нормально. А мне ведь тоже не помешает выйти замуж. Что думаешь?

Сашка радостно жевала, кивая в такт каким-то ритмам из динамика. Ей достался человек-паук в хеппи миле. Она натягивала резинку и отпускала, натягивала и отпускала. Когда Туся проговорила свои слова, Сашка отложила еду и серьезно на нее посмотрела. Для своих тринадцати она было очень умная и дерзкая.

– Я не останусь с ними. Я поеду с тобой.

– Саша, это твои мама и папа.

– Я не люблю их. Козлы вонючие.

– Так нельзя говорить, Саш. Ты очень меня огорчаешь.

– Какая тебе разница, что я говорю. Ты все равно меня бросаешь.

– Ты сможешь приходить в гости.

– Знаешь, что, тетя Туся. Иди ты на х..И предков моих захвати. Как я вас всех ненавижу!

Тут Сашка вскочила с места, опрокинув поднос с едой на Туську. Еще несколько подносов рядом полетели прямо на людей. Дети заорали, начался дикий переполох. А Сашка выскочила из кафе и убежала. В светлом пальто, залитом кока-колой и кетчупом, Туся с разбитым сердцем возвращалась в новый дом. С трудом лавируя между коробками, она подошла к окну и набрала Нинку. Та ответила сонным голосом.

– Да нормально все с ней. Поорала и спать пошла. Не парься, это же Сашка.

– Ты загляни к ней перед сном, ладно? И смотри, чтобы она окно не забывала закрывать, а то ухо опять заболит. Она мне сегодня опять жаловалась.

Надо сказать, Туська была единственным человеком в мире, который искренне любил Сашку и терпел ее дикие причуды. Конечно, они могли с ней ссориться, неделями дуться друг на друга, но потом снова были очень близки. Нинка этому не препятствовала, она была уверена, что ее подруга таким образом реализует свой материнский инстинкт, раз уж самой ей бог не дает. Кроме этого, для Нинки такая помощь была большим подспорьем. Она никогда не любила возиться с детьми. Говорили, что это приходит позже, когда ребенок начинает с тобой общаться, но к ней ничего так и не пришло. И даже намека не было на то, откуда это неведомое чувство должно явится. До сих пор она как робот, выполняла свою материнскую социальную программу – кормила, поила, одевала и всячески выращивала нового члена общества. А то, что ее материнский инстинкт завял на корню, как только уперся в бесконечные проблемы с питанием, гулянием, невозможностью выспаться в течение многих лет, ее волновало мало. Ну завял и завял. Как говорится, не всем дано. Так что поела, одела чистое белье и иди гуляй. Маме некогда, она работает.