Вася так торопился к нужному подъезду, что поскользнулся на обледеневших ступенях и, не удержав равновесия, упал. Из сбитых о камни костяшек пальцев потекла кровь.
– Скрипников! Эх, известный артист, а пьяным валяется…
Он мрачно уставился на пожилую женщину в старенькой шубе из длинного линялого меха. Хотелось что-то объяснить. Что не пьян, что просто упал. Но в горле застрял комок. От унижения и собственного бессилия все вдруг стало нечетким.
Слезы? У взрослого тридцатипятилетнего мужика? Господи, ну и сука же ты, Лена…
– Ой, милок, да ты в крови весь! И бледный такой. Давай, вставай, я тебе помогу.
Стиснув зубы, он покачал головой. И игнорируя протянутую руку, осторожно поднялся с земли.
Код подъезда колдуна пальцы набрали сами собой. Казалось, они всегда его знали…
– Здравствуйте. Вы?! Мне так нравятся ваши фильмы!
Актерское самолюбие, всегда трепетавшее от констатации собственной славы, похоже, атрофировалось.
Вася переминался с ноги на ногу, испытывая только одно желание – сбежать.
Все напрасно. Какой, на хрен, колдун? Этот мужичок полутора метров ростом в дешевом спортивном костюме, тщательно заклеивающий длинной прядью волос проплешину? Смешно!
– Фотографию принесли? Да вы проходите, обувь можно не снимать. – Мужичок достал из шкафа вешалку и покосился на гостя. – Давайте вашу курточку, знаете, у меня дома жарко.
Сбросив-таки дубленку, Вася прошел в комнату и огляделся.
Мечи на стенах, поблекшая то ли тряпочка, то ли флаг с иероглифами, компьютерный столик в углу.
Дешевая бутафория, жалкие декорации.
Вот будет смеху, если этот колдун позвонит журналистам из желтой прессы. Можно представить завтрашние заголовки: «Василий Скрипников хочет приворожить сбежавшую невесту».
– Не приворожить, а гармонизировать отношения. Ворожбой я по возможности стараюсь не заниматься. И порчу не навожу, хотя мне это раз плюнуть, – прошелестел рядом тихий обволакивающий голос.
Скрипников изумленно вскинул брови. До состояния «тихо сам с собою я веду беседу» Лена Полякова все-таки его еще не довела. Совершенно точно: мысль вслух не произносилась. Тогда что же получается – мужичок умеет читать мысли?
– Это не трудно, – улыбнулся колдун, но глаза его остались серьезными, какими-то пугающе буравящими, что ли. – Для меня ваши мысли – как открытая книга, очень чистые энергетические потоки. А вот канал связи с Богом у вас закрыт. В церковь редко ходите. Плохо вам, знаю. Сейчас, сейчас поправим.
«Что за бред? – подумал Вася, присаживаясь на потертый продавленный пуфик. – Так, стоп. Надо фильтровать базар. Если он действительно читает мои мысли, то прямо неудобно перед человеком…»
– Неудобства больше не будет, – пообещал колдун, включая старенький стационарный компьютер. – Флэшку давайте с фотографиями.
«Откуда он знает, что фотографии Лены на флэшке, а не в распечатанном виде?» Вася полез в карман брюк, отыскал пластмассовый прямоугольник.
Колдун подключил флэшку, забарабанил пальцами по столу – старенькая техника аж кряхтела, пытаясь прочитать данные с usb-накопителя.
А Вася вдруг почувствовал, как весь, от макушки до кончиков пальцев, наполняется ярким радостным светом.
В нем словно запузырилось, вскипело шампанское, дразня игристой легкостью через тонкое стекло бокала.
Это было как детская невинная безмятежность, как первый день каникул – просыпаешься на заре, и тут же счастливо зарываешься в подушку, вспомнив, что началось лето и можно спать сколько влезет, и за окнами будет солнце, и мальчишки со двора, и вкуснющее эскимо, а самое главное – никаких учебников.
