– Нет, не всё. Что значит «не отсвечивать»? Пока что я понимаю это слово буквально, – Мира с интересом разглядывала виднеющиеся вдали серые стены. Она никогда подобного не видела. Самое большое, что она встречала – частокол. А эта высокая ограда явно была сложена из камня.
– «Не отсвечивать» значит не привлекать к себе внимания. Поэтому ни к кому не подходи, не помогай, ни с кем лишний раз не говори, а ещё лучше вообще молчи, – они прошли через открытые ворота, возле которых никого не было. При виде этого мужчина странно хмыкнул и снова заговорил: – надеюсь, сюда однажды приедет проверяющий и поставит гарнизон раком, чтобы ещё месяц-другой боялись по кабакам шляться.
– Почему? О чём вы? – сначала Мире стало искренне жаль некого «гарнизона» и «рака», но потом справедливо рассудила, что раз уж Рид так о них отозвался, значит, вполне заслужили наказания. По крайней мере, обычно после именно наказания боялись что-то делать.
– Я так понимаю, тебя смутило слово «гарнизон»? – Мира негромко угукнула, и в этот момент Бет остановилась. – Приехали, слезай, – и он продолжил уже когда они оба спешились, – гарнизон – это войска, расположенные в городе для его защиты и соблюдения правопорядка… ну, чтобы граждане друг друга не убивали и наёмники по улицам не шлялись, – он снова странно хмыкнул, тогда как Бет умчалась в лес, – а то смотри: вот зашли мы в город, а нас никто даже не остановил. Кто такие? Откуда? Зачем приехали? Вдруг, мы фанатики какие-то и собираемся половину населения в жертву принести?
– А ведь действительно, – Мира нахмурилась, вспоминая, – меня иногда останавливали и спрашивали, с какой целью я пришла. Я тогда честно говорила, что пришла продать пушнину. И очень часто люди на входе у меня её покупали.
– И по чём же? – они неторопливо шли по улице, и пока людей не было видно, Мира рассматривала непривычно высокие дома.
– По чём купят, – Фин напомнил о том, что от неё ждали ответа, – я же не разбиралась в цене. Как начала ходить по рынку, приценилась, сколько мне нужно было на еду и воду – столько и стала брать. Обычно выходило не больше десяти серебряных за большую шкуру и по два-три за мелкие, – на этих словах наёмник странно закашлялся.
– А ты умеешь сдирать шкуру с животных? – он даже чуть повернул голову в её сторону.
– Да, руки сами всё делают. У меня и ножи есть для этого. По крайней мере, именно к ним я всегда тянусь, когда надо труп разделать, – и Мира коснулась руны на портупее.
– Лучше бы ты умела торговаться, – он чуть посмеялся, – ты понимаешь, что тебя раза в два обманывали?
– Ну, я догадывалась, что они стоят дороже, – Мира тоскливо вздохнула. Осознавать собственную беспомощность в этом вопросе было немного неприятно… как и с любой беспомощностью в принципе, – эти люди слишком охотно покупали у меня шкуры, так ещё и просили, чтобы я всё приносила им, поэтому по возможности я старалась прятать часть шкурок в рюкзаке и продавать их уже на рынке, поднимая цену серебряных на пять.
– А почему стражникам не поднимала? – от этих слов Мира чуть поджала губы. Это был правильный вопрос. Она сама им задавалась не раз.
– Не знаю, никогда смелости не хватало. Боялась, что тогда они в город не пустят…
– Понял, – этой фразой Рид будто закрыл не слишком приятную тему, – а сейчас уже подходим к главной улице – не забывай про глаза, – он коротко напомнил, как вдруг к ним подбежала девочка – такая же, как и все дети-оборванцы, которых Мира видела прежде.
