Она почти задремала в кресле, поставив банку из-под шипящего питья на пол, но что-то заставило ее медленно открыть глаза. Кто-то постучал?
Действительно, в дверь стучали. Очень деликатно стучали, тихонько. Вера открыла – вот и упомянутый Карлхен! Сердце забилось сильнее. Неужели он пришел пригласить ее на ночную прогулку? Ночная прогулка для них двоих, под каирскими звездами…
– Вероника, я хочу пригласить вас прогуляться со мной. У меня есть к вам разговор… Простите мое полуночное вторжение и мои смелые надежды…
Отмахнувшись от извинений, Вероника оставила новоявленного поклонника в коридоре, сама кинулась обратно в номер. Что бы такое надеть? Брюки отпадают, шорты тоже. Белое платье и шаль на голову. Жаль, ночь, нельзя надеть темные очки. Так бы я встретила его объяснение – в профиль, темные очки закрывают пол-лица, он говорит «я люблю вас», пауза длится, мое лицо непроницаемо, по нему ничего нельзя понять, но вот рука поднимается, я снимаю очки, мои глаза полны счастливых слез… Или так… впрочем, довольно фантазий, он там, за порогом, он ждет меня…
– Ты куда? – сонно спросила Вика. Вероника замерла, ожидая, что сестрица неуемная сейчас проснется, и ей придется что-то объяснять, а объяснить она не сможет, и Виктория наверняка увяжется за ними, а сегодня среда, а в субботу им уже улетать! Но Вика снова ровно засопела, и Вера всунула ноги в белые, легкие туфли-балетки. Вперед, на авантюрное свидание, к романтическому объяснению!
В крошечном ресторане, за стаканом ледяного огненно-красного каркаде, под млеющие, тающие звуки восточной музыки, Карл объяснился Веронике в своих чувствах. В чувствах нежных, возвышенных, пламенных и серьезных. Вот только устремлены они были не к ней, Вере, а к Виктории.
– У меня очень серьезные намерения, – пояснял Карл, коверкая английский более обычного, так что Вероника почти уже его и не понимала, да и не хотела понимать! – Я одинокий человек, мои родители живут в другом городе, они разведены, к сожалению, у них другие семьи, дети… У меня дом, машина, у меня есть сбережения, но нет девушки. Это очень трудно – найти себе девушку, на которой хотелось бы жениться, но когда я увидел твою сестру и тебя… Рядом с вами мне так легко, так комфортабельно…
Тут он спутался и смутился. Пока Карл собирал в кучу расползшиеся английские слова, Вера рассматривала его с откровенной печалью. «Твою сестру и тебя!» Но почему все же Виктория, а не Вероника? Просто потому, что она красивее? Ну и где же логика? Да, Вика красивее, она смелая, у нее всегда была куча воздыхателей, она могла бы получить кого угодно, кого пожелает – но почему именно этого футболиста, коротко стриженного, улыбчивого, с детскими голубыми глазами? Если бы Вики не было рядом, он наверняка влюбился бы в нее, в Веру! Ведь только что признался, как ему рядом с ней легко и «комфортабельно»! Обида душила, подступала к глазам горячими каплями, но Веронике удалось взять себя в руки.
– Карл, не расстраивайся так. Я понимаю тебя. Скажи, я могла бы чем-то тебе помочь?
Он приободрился, заулыбался. Да бери, бери все, что хочешь! Сердце, голову, ноги-руки, нервные клетки, которые не восстанавливаются, жизнь, которая одна! Видишь ведь: девочка растерялась от обилия экзотики, оторопела от появления нового человека, не похожего на всех! Но ему нужна только дружеская поддержка, родственное участие. Что ж, возьми хотя бы это.
