Вакар обнаружил, что скользит вниз по наклонной плоскости, к черной воде. Он судорожно замахал свободной рукой и, к своему бесконечному облегчению, поймал мачту. Крен все увеличивался, вскоре ноги Вакара уже болтались над водой, но он вцепился в мачту мертвой хваткой.
Вакар поднял взгляд, и как раз вовремя, чтобы заметить летящего за борт, в морскую пучину, человека, похожего на Срета. Остальные распластались на палубе, держась за канаты и друг за друга.
Ветер наполнил парус, и «Дайра» чуть выправилась. Подобрав под себя ноги и упираясь ступнями в косую палубу, Вакар пополз вперед. Капитан Руаз тоже встал на четвереньки и схватился за меч. Вакар вскочил на ноги, подбежал к капитану и обрушил свой клинок на его голову.
Матрос цеплялся за фальшборт, с трудом удерживая голову над водой. Вакар ударил его по руке, промахнулся и снова ударил. На сей раз клинок угодил в цель, и матрос скрылся в пучине. Впереди, на палубе, лежал Фуал, обнимая мачту обеими руками, а его противник – последний уцелевший матрос – держался за ноги Фуала, чтобы не улететь за борт при очередном крене. Считанные удары сердца прошли после того, как палуба выровнялась и начала клониться в противоположную сторону. Вакар бросился вперед и нанес удар в тот самый миг, когда моряк выкрикнул нечто похожее на мольбу о пощаде. Бронза разрубила кость, матрос вскинул руку и закричал, а мгновением позже упал с расколотым черепом. Фуал привстал, не отпуская мачту. Когда корабль снова накренился, Вакар потерял равновесие и навалился на левый фальшборт с криком:
– Как выровнять эту адскую лохань?
– Рулевое весло, – отозвался Фуал. – Господин... Держи его... вот так...
Более точных указаний Вакар и не ожидал. Едва палуба выровнялась в очередной раз, Вакар бросился на полуют и ухватился за кормило. Он висел на нем до тех пор, пока ветер не наполнил парус и «Дайра» не легла на прежний курс. Когда судно вновь ровно и легко заскользило по волнам, Вакар занялся изучением рулевого механизма. Пока он экспериментировал, корабль изрядно сбился с курса, но вскоре Вакар приспособился.
– О мой господин, я в жизни не видел ничего подобного! – заискивающе обратился к принцу Фуал. – Ты в одиночку убил шестерых! Надо же – один, два, три, четыре... Подумать только!
– Повезло, – прорычал Вакар. – Ну что, теперь все время держать курс по ветру?
– Нет, по-моему, надо идти под небольшим углом к ветру, иначе бы моряки никогда не возвращались домой.
– Хотел бы я знать, куда мы направляемся, какую страну Руаз ожидал увидеть в ближайшее время.
– Не ведаю, господин. Полагаю, где-то впереди лежат Эрутея, Огуджия и Элюзион.
– В каком порядке?
– Увы, не знаю.
– Я однажды встречал королеву Огуджии. Тогда она была неуклюжим ребенком, а ныне она уже взрослая женщина.
– Господин, а в Огуджии есть король?
– Был. Порфия вышла замуж за сиятельного Ванчо. Он прослыл добродушным ничтожеством и умер, кажется, от оспы. Когда гесперийский трон опустел, наследников по мужской линии не нашлось.
– Что это за страна, мой господин?
– Огуджия? Ничего о ней не знаю, за исключением того, что ее прозвали Островом Философов. Я всегда мечтал задать тамошним мудрецам несколько простеньких вопросов, например, насчет происхождения жизни, бессмертия души и тому подобного. Вот что, Фуал, побросай-ка трупы за борт.
– В том числе и безголового, господин? – на лице фуала было написано такое отвращение, что Вакар разглядел его даже в лунном свете.
