Кольцо Веры - страница 2

Подъехав к гостинице «Москва», он подхватил чемодан Веры, и они поднялись в номер, снятый им накануне. Дело в том, что ремонт в его квартире на Московском проспекте вошёл в стадию специфических строительных ароматов и присутствия днём посторонних, весьма бесцеремонных трудяг-работяг, выносящих мозг бесконечными согласованиями и своим мнением о дизайне. «Всё, буду приходить раз в неделю, принимать проделанную работу. Возможны внезапные проверки», – припугнул строителей Полковник и переселился в гостиницу.

– Почему мы не поехали ко мне на Петроградку? – заволновалась Вера.

– Думаю, наши преследователи уже в курсе твоего домашнего адреса, да и всей доступной информации о тебе. Побудешь пока здесь. Что мы знаем теперь точно – это не вымогательство и не мой ревнивый конкурент в борьбе за твою благосклонность. Твоя родительская квартира в старом жилфонде, дачные десять соток в Синявино с ветхим домиком, ретроавтомобиль и три золотых колечка на цепочке с брошкой – это не масштаб для таких, как наши злодеи. Покажи-ка мне лучше фотографию, с которой начались твои злоключения. Похоже, это связано с твоей работой, и раскопала ты приключения на свою пятую точку.

Вера в ответ возмущенно фыркнула:

– Моя работа очень много значит и для меня, и для науки, и твой солдафонский юмор здесь неуместен!

Алексей увеличил на экране телефона изображение старинной надписи.

– Ты можешь прочитать его? – спросил он.

– Я смогла понять только слова «Христос», «Копьё» и «Кольцо», но я знаю того, кто нам поможет. Академик Пиоровский! Он из семьи потомственных востоковедов и настоящих учёных. Уверена, что он сможет расшифровать письмо.

– Точно! К тому же мои родители тесно дружили. Надеюсь, по старой памяти мне не откажут. Я позвоню ему и попробую договориться о встрече на завтра. И – все-все! Сегодня отдыхаем! И давай-ка закажем ужин в номер.

Напротив гостиницы «Москва», где поселились Вера и полковник, отсвечивал зеркальными окнами бизнес-центр средней руки. В нескольких помещениях с видом на отель с вечера царило напряжение. Крепкие темноволосые люди сосредоточенно и деловито собирали мебель, монтировали мобильный командный центр. Аппаратуры было столько, что хватило бы опутать паутиной слежки и контроля весь Питер. В отдельном помещении уже была оборудована оружейная комната. Распоряжался всем высокий коротко стриженный мужчина лет 35–55 – сразу и не поймёшь. Он четко и коротко отдавал команды сразу на нескольких языках: одним исполнителям – на французском, другим – на армянском, третьим – на русском. Приказы сыпались один за другим: «Номер в отеле – на круглосуточный контроль визуальными и электронными приборами!.. «Ноги» за обоими, двумя парами за каждым! Два автомобиля и дежурная смена!.. Мобильные локаторы с видеофиксацией!..»

– Если потребуется, мысли их читать будете! Ясно? – чуть громче обычного произнёс старший. – Какие у нас позиции и контакты с правоохранителями в этом регионе? – его вопрос на мгновение повис в воздухе.

– Командор должен прислать контакты с полицией и ФСБ к полудню, – прозвучал уверенный ответ.

В кабинете папского прелата в Петербурге тихо звучал голос на непонятном епископу армянском языке, переводчик торопливо переводил. «Потрясающие новости! Если они достоверны, то значение их трудно переоценить – и для Римско-католической церкви, и, конечно, для папской курии во главе с великим Кардиналом. О таком подарке шефу можно было только мечтать! Главное – не проворонить удачу и срочно направить по следам артефакта помощников без сантиментов, лично преданных Кардиналу и Святому престолу, – молодой епископ, замеченный Кардиналом ещё розовощёким и нежным мальчиком-певчим в хоре, с трудом сохранял спокойствие. – Надо незамедлительно составить доклад патрону – только факты и здравые рассуждения. Да, и еще исторические справки, благо есть допуск в апостольский архив Ватикана. Всякое промедление недопустимо, и моя смелость будет вознаграждена», – решил епископ и осмелился просить срочной личной связи с Кардиналом в Риме.