– Нет, – ответил Егор. – И нигде нет. Я один как перст.
– Детдомовский, что ли?
– Угу. Что-то вроде того.
– Ясно. Баб и гостей не водить. Да, и еще – ко мне клинья не подбивать. Понятно?
Егор насмешливо прищурился:
– А в чем дело: не любите, когда за вами ухаживают?
– У меня уже есть ухажер. А ты для меня слишком хлипковат.
– Внешность бывает обманчива, – заметил Егор.
– Это ты моему ухажеру объяснишь, когда он из тебя узлы вязать будет.
– Ну, если все так серьезно…
– Серьезно, серьезно. Ладно, устраивайся тут. Если куда-нибудь намылишься – скажи.
– Да куда уж тут намыливаться, ночь на дворе. Разве что за бутылкой сбегаю.
– Бежать не надо, все есть в доме. – Гренадерша игриво прищурилась: – Тебе чего – водку или коньяк?
– Ни то и ни другое. Мне бы пивка пару бутылок – отполироваться.
– Будет тебе пиво. Баночное пьешь?
– Всякое пью.
– Располагайся, а я сейчас принесу.
Гренадерша повернулась и, величественно виляя огромными бедрами, вышла из комнаты.
– Вот это женщина, – протянул Волчок. – Мечта поэта.
– Я все слышу! – донесся из глубины квартиры мощный бас Дили.
– Еще и слух звериный, – хмыкнул Егор. – Повезло ухажеру.
Через минуту гренадерша внесла три банки пива и швырнула их на кровать:
– Вот тебе твое пиво. Рассчитаешься утром.
Она уже собралась уходить, но тут Егор взял две банки и взглянул на Дилю.
– Выпьешь со мной, красавица? – предложил он.
Гренадерша посмотрела на него хмурым взглядом и грубовато осведомилась:
– Клеишься?
– Нет. Ты ведь предупредила, что нельзя.
– А ты послушный парень?
– Иногда. Держи!
Он протянул ей банку пива. Секунду поколебавшись, Диля взяла ее и сковырнула скобку ногтем.
– За твою мощную красоту! – произнес Егор с улыбкой.
Они чокнулись банками. Диля хлебнула пива, вытерла мокрый рот краем цветастой шали, посмотрела на Егора смягчившимся взглядом и сказала:
– Трудно поверить, что такому красавчику негде остановиться в Москве.
– Тяжелое прошлое, – со вздохом проговорил Егор.
– Что, много набедокурил?
– Было дело.
– Вроде еще молодой. Когда успел-то?
Егор прищурил золотистые глаза и прочел:
Ужели вспомнишь без улыбки
Года блаженства моего,
Когда все члены были гибки,
За исключеньем одного.
Гренадерша Диля ухмыльнулась толстыми чувственными губами:
– Забавные стишки. Сам сочинил?
– Нет. Пушкин.
– Так ты еще и умник?
– Есть немного.
Диля пригубила пива. Егор тоже сделал глоток и поинтересовался:
– Значит, твой бизнес процветает?
– А тебе какое дело? Набиваешься в партнеры?
– А возьмешь?
Гренадерша с усмешкой оглядела Егора и качнула головой:
– Нет, не возьму. Я не доверяю тощим.
– По-твоему, я тощий?
– В сравнении со мной – да.
«В сравнении с тобой и Кличко будет выглядеть доходягой», – подумал Егор. Улыбнулся и вслух произнес:
– Я могу отъесться. Буду питаться одними гамбургерами и запивать их пивом.
– Не в коня корм, – насмешливо заявила Диля.
Егор засмеялся и спросил:
– Ну, а что насчет твоего брательника?
– А что с ним? – насторожилась гренадерша.
– Он вроде крепкий парень. И взгляд у него твердый. Ему бы в каком-нибудь ЧОПе работать.
– Он и работал.
– А чего ж бросил?
– Платили мало.
– А в баре, значит, много?
Диля отхлебнула из банки и облизнула толстые губы толстым языком.
– Он там не только бармен, он там совладелец. А барменом он еще до армейки подрабатывал.
– Как же он совладельцем стал? В чем секрет?
– А тебе какая разница?
Симпатичное лицо Егора озарилось улыбкой.
– Я тоже недавно дембельнулся, – весело сообщил он. – Может, и у меня получится.
