Даже технические достижения его прежнего мира показались бы людям Эсткарпа колдовством, и это значит, что в Эсткарпе лишь он, Саймон Трегарт, может осмыслить и отчасти понять творящееся на Горме, а может быть, и сделать то, что не по силам ни одной колдунье.
Саймон медленно шел по коридору, ведя рукой по стене в надежде обнаружить выход. Неужели удача отвернулась от него?
Снова над его головой раздалась команда на непонятном языке – в голосе звучали железные нотки приказа. Почувствовав опасность, Саймон замер на месте – в любое мгновение он может оказаться в западне.
И тут он обнаружил выход! Но вовсе не там, где ожидал, – дальше по коридору он увидел боковой ход, откуда лился яркий свет. Саймон вытащил из-за пояса ланцет и, приготовившись к неожиданному нападению, свернул за угол.
Вновь тишину нарушил лающий металлический голос, и Саймон пришел к выводу, что здешние хозяева еще не вполне разобрались в ситуации, – по-видимому, в комбинезоне и шапочке его принимали за оператора, который ведет себя ненадлежащим образом, и требовали от него отчета.
Решив не выходить из роли как можно дольше, Саймон почувствовал себя увереннее и, возможно, в результате этого потерял осторожность. Он едва не запаниковал, когда в помещении, куда он вошел, закрылась дверь и он оказался в замкнутом пространстве, как в мышеловке. Однако, прислонившись к стенке и почувствовав слабую вибрацию, Саймон понял, что находится в лифте. Это открытие несколько успокоило его, еще больше утвердив в мысли, что цивилизация кольдеров по своему типу близка цивилизации его прежнего мира. И что ни говори, Саймон чувствовал себя куда спокойнее, находясь в лифте кольдеров, нежели в комнате, заполненной клубящимся туманом, и глядя, как твой друг превращается в отвратительного бродягу.
Однако, несмотря на то что увиденное показалось ему отчасти знакомым, изнутри Саймона пробирал холодок, поскольку вся здешняя атмосфера была чуждой. И не только чуждой, и не только угрожающей, но отрицающей все то, что Саймон мог назвать близким себе. Он совершенно не представлял, как соотнести кольдеров с родом человеческим, в то время как колдуньи Эсткарпа – все-таки люди!
Вибрация прекратилась. Саймон не сомневался, что дверь откроется, вот только где она, с какой стороны?
На этот раз снаружи послышались какие-то звуки – тихое гудение и приглушенные голоса. Одна из стен кабины отошла в сторону, и Саймон осторожно вышел, очутившись в небольшом помещении. И снова его глазам предстало нечто до боли знакомое: вся стена напротив была занята большой картой, на которой он обнаружил изрезанную береговую линию, знакомые горы и разноцветные огоньки, разбросанные по всей карте: на побережье, где находился разрушенный Сулькар, и в заливе, где находился Горм, – бледно-фиолетовые, на равнинах Эсткарпа – желтые, в Карстене – зеленые, а в Ализоне – красные.
Вдоль всей стены под картой стоял длинный стол, на котором через равные промежутки были установлены какие-то приборы – мигали сигнальные огни, время от времени раздавался треск, и перед каждым таким устройством спиной к Саймону сидела фигура в сером комбинезоне и шапочке. Все были настолько поглощены делом, что никто даже не обернулся при появлении Саймона.
Немного в стороне стоял другой стол, похожий скорее на пульт, за которым сидели еще трое кольдеров. Тот, что посредине, был в металлическом шлеме, от которого за спину кольдера тянулась паутина кабелей и проводов. Лицо его не имело никакого выражения, глаза были закрыты, но он явно не спал – время от времени его пальцы пробегали по клавишам и тумблерам на пульте. Чем дольше Саймон наблюдал за происходящим, тем больше он убеждался в том, что попал в некий центр управления. Голос, который Саймон прежде слышал как бы ниоткуда, принадлежал кольдеру, сидевшему слева от фигуры в шлеме. Вдруг он заметил Саймона, и в первую минуту на его широком лице можно было прочесть лишь нетерпение, но почти сразу же оно сменилось ненавистью – кольдер понял, что перед ним чужой!
