– Может быть, может быть, – бабушка стала убирать со стола. – Алечка, как там наши помидоры себя чувствуют? Надо пособирать все, что ещё остались. Заморозки обещают. Ты мне поможешь?
– Конечно, бабулечка. А на счёт Сонечки ты так уж не переживай. Я думаю, всё обойдётся. Всё будет хорошо.
– Дай-то бог, дай-то бог!
Весь остаток дня мы занимались огородом. Собрали помидоры, уложили их в ящики, выкопали свёклу, обрезали малину, обкопали кусты смородины. Вечером я вызвала такси, помогла уложить сумки с овощами и попросила таксиста помочь бабушке занести тяжёлые сумки в квартиру. Прощаясь, бабушка сказала:
– Ты навещай иногда Сонечку. Она в травме лежит.
Первым делом надо навестить Ольгу. Она что-то знает, это я ещё утром поняла, когда сидела у неё в палате. Но сейчас уже поздно, поэтому к ней – завтра утром, а сегодня надо поговорить с Олегом. Откуда у него второе колье, похожее на Сонечкино?
Только «Закрой глаза» сегодня в «Русалочке» не выступают. Значит, надо ехать к Нике. Я переоделась, выкатила из гаража свою ласточку, так я называла машину, и покатила в город. Начинало темнеть, зажигались огни в окнах домов и клубов, засветились рекламы.
Когда я выезжаю в город на своей ласточке, обязательно вляпаюсь в какую-то историю. Вот и сейчас. Я остановилась у киоска купить минералки, вышла из машины. У киоска в этот момент стояла пожилая женщина с тяжёлой сумкой. Она поставила сумку на пол, достала из кармана кошелёк, чтобы рассчитаться за пакет сока, который она держала под мышкой.
В это время из-за киоска вышел подросток, спокойно взял сумку и, толкнув женщину, будто случайно, извинился и пошёл с сумкой от киоска, убыстряя шаг и переходя на бег. От толчка женщина выронила пакет, нагнулась, чтобы его поднять, и не сразу заметила пропажу сумки. Увидев же убегающего подростка, она схватилась за сердце, оседая на пол и пытаясь что-то закричать.
Я кинулась за подростком, догнала, отобрала сумку и, крепко держа за руку, потащила к киоску, подросток, вырываясь из моих крепких рук, закричал:
– Караул, грабят!
– Каков наглец! Кто кого грабит? – Я возмущённо дёрнула пацана за руку. Тот завопил ещё сильнее:
– Ай! Больно! Отстань!
Тут же нашлась сердобольная старушка, пристыдившая меня:
– Что ж это делается? Великовозрастная девица связалась с пацаном! Отпусти мальчишку.
Не обращая внимания на сетования старушки и вопли пацана, я притащила его к киоску, у которого уже начала собираться толпа. Кто-то звонил в полицию, кто-то в – скорую.
Женщина сидела на асфальте, прислонившись спиной к стене киоска, с закрытыми глазами. Я подошла поближе, потрогала её за плечо. Она открыла глаза и, увидев сумку в моих руках, хотела подняться, но тут же опустилась снова. Видно, боль в груди не отступала.
– Сидите, сидите, – я поставила сумку у ног старушки.
Как ни странно, полиция прибыла быстро. Раньше скорой. Прокричав своё привычное: «Разойдитесь!» – полицейский пробрался сквозь толпу:
– Что тут у вас случилось? Это ты, Волошин? Всё, моё терпение кончилось. Поедешь со мной, будем вызывать родителей, ставить тебя на учёт. Вам, гражданочка, – обратился он ко мне, – тоже придётся проехать в отделение для дачи показаний.
Тем временем приехала скорая, женщину увезли, а я после всех процедур, наконец-то, поехала к Нике.
– Молодец, как хорошо, что ты приехала, – обрадовалась мне Ника. – Я тут совсем одна. Купила пирожных, хочется поесть, но не могу одна сесть за стол. Пошли на кухню, поставлю чайник.
