Колесо года - страница 15

Женя захотел со мной встретиться. Я предложила посидеть в грузинском ресторанчике напротив. И снова он меня приятно удивил, сначала правда разочаровав. Выглядело это так:

– Давай сходим в Хинкальную напротив моего дома

Через некоторое время ответ:

– Не, поразмылил тут, увы не получится пока с ресторанами. Деньги мне сейчас нужны на другое.

– Будем на скамеечке сидеть? – а погода, замечу, премерзкая…

– Дом надо отделать сайдингом, там смету еще не считали. Можно на скамеечке, можем просто попить кофе при кафе?

– Да дождь просто.

– При кафе под навесом имел ввиду. Давай, соглашайся.

– На кофе? Пока не замерзну, – рассмеялась я.

Дальше он занял позицию расстроенного:

– Ладно, расслабься. Жалко, что не судьба встретиться. Но, я, вроде как, принуждаю к встрече. Перенесем свидание на более благоприятный вечер.

Я объяснила, что и не напрягалась, что на улице холодно, что я предложила этот вариант, так как пойти в такое место посидеть – это не роскошь вовсе и что он мужчина, пусть что-нибудь придумает.

В общем, мы все ж встретились и именно там. Придумал. И погуляли потом. Что не так с ним, точнее с моим восприятием его, не могу понять. Мне с ним приятно. Но не более. Но ведь с незнакомым человеком сразу не может быть, как с родным?

Вечером позвонил Андрей. Он вообще забыл спросить, когда я приезжаю: «как жаль, завтра иду за грибами, в воскресенье заявился на бег». В общем: Беги, Форест, беги.

Завтра первое августа. Оно все ж наступило, как бы не хотелось задержать июль. И это августовское утро началось с сообщения от Тани об открытии авиасообщения с Великобританией. Писала – а вдруг приедет? Она имела в виду мой недавний короткий, но яркий роман с однокурсником, ныне живущим в Лондоне. Все тривиально. Позвонил, поговорили, прилетел, эмоции, чувства, обещания. Это был фейерверк, настоящий, фейерверк из цветов, подарков и мне и Кате, заботы, было здорово. Если не считать, что он был все еще женат, и до меня сильно разводиться не собирался. Но это не помешало ему сделать мне предложение. Я держалась как могла, не хотела пускать к детям, хотя он буквально рвался. Но надо было быть утесом, чтоб устоять под этим натиском. Сдалась я, когда он все ж снял квартиру и стал жить отдельно от семьи. Это было мое условие. Человек, общающийся с моей семьей, не может быть женат. Конечно, я уступила, женатым формально он остался, но собирался развестись. В общем, все тривиально. Не устояла я. Невозможно было устоять. Детям он очень понравился, он прилетал на выходные и все было замечательно. А потом закрыли границы. Признаться, я поистерила, я была в ужасе. Представьте, что от вас улетают на последнем самолете… на неизвестный срок. Ну а он решил, что в новых геополитических и экономических реалиях ему лучше вернуться в семью. Я пожелала счастья, искромсала ножницами его оставленную рубашку и стала жить дальше. Он писал мне на почту, потом раз спрашивал, как дела и чем он может помочь. И вот ситуация меняется. И Таня переживала, что может приехать. Он не может, он точно приедет – тут живет старенькая мама. Только ко мне это больше отношения не имеет. Тут дело не в прощении. Он поступил как считал возможным. Поэтому сказать, что предательство не прощают, я не могу. Мне и прощать или не прощать не надо. Я принимаю, что он волен действовать как считает нужным. Но с человеком, предавшим меня, связывать ничего не может. Мир большой, места хватит всем.