Она направилась к Талланвору: в одной руке блюдца, на сгибе другой балансируют восемь чашек.
– Майгдин, – окликнул вдруг Перрин, и Моргейз нехотя повернулась. В шатре не осталось никого, кроме Перрина и его жены.
– Подойди, пожалуйста, – продолжил он. – Талланвор, почему бы тебе тоже не войти? Я же вижу, что ты прячешься у входа. Ну правда, неужели ты боялся, что ее выкрадут из шатра, полного Хранительниц Мудрости и Айз Седай?
Моргейз приподняла бровь. Насколько она заметила, в последнее время Перрин тоже не отходил от Фэйли ни на шаг.
Входя, Талланвор молча улыбнулся Моргейз, потом снял с ее руки несколько чашек, и оба предстали перед Перрином. Талланвор церемонно поклонился, и Моргейз едва не поморщилась от раздражения. Он ведь по-прежнему оставался гвардейцем королевы – и, похоже, единственным из Королевской гвардии, кто сохранил ей верность. Напрасно он кланяется этому деревенскому выскочке.
– Когда вы только присоединились к нам, мне сделали предложение, – мрачно сказал Перрин. – Что ж, думаю, пора его принять. В последнее время вы напоминаете мне парня и девушку из соседних деревень, мечтающих друг о друге в последний час Дня солнца. Не пора ли вам пожениться? Церемонию может провести Аллиандре или даже я. Следуете ли вы каким-то особым традициям?
Моргейз оторопела. Будь проклята Лини, заронившая подобную мысль в голову Перрина! Но когда Талланвор бросил на нее вопросительный взгляд, Моргейз охватила паника.
– Если хотите, переоденьтесь во что-нибудь красивое, – продолжил Перрин. – Возьмите в свидетели кого пожелаете и возвращайтесь сюда через час. Тогда и покончим с этими глупостями.
Разгневанная Моргейз чувствовала, как к лицу приливает горячая кровь. Покончим с глупостями? Как он смеет?! Да еще и так! Отсылает ее, как ребенка, словно ее чувства – ее любовь – для него не больше чем досадное недоразумение!
Перрин принялся сворачивать карту, но Фэйли положила ладонь ему на руку. Подняв взгляд, он увидел, что никто не торопится исполнять его приказ:
– Ну?
– Нет, – сказала Моргейз, твердо глядя на Перрина. Ей не хотелось видеть неизбежное разочарование на огорченном лице Талланвора.
– Что «нет»? – спросил Перрин.
– Нет, Перрин Айбара. Я не вернусь сюда через час, чтобы выйти замуж.
– Но…
– Зови меня, если хочешь, чтобы тебе подали чай, прибрались в шатре или упаковали твои пожитки. Если понадобится постирать одежду, я окажу тебе такую услугу. Но я не твоя подданная, Перрин Айбара. Я служанка и остаюсь верна королеве Андора. Ты не имеешь права отдавать мне подобные приказания.
– Я…
– Кстати, такого не потребовала бы и сама королева! Насильно женить двоих людей, потому что надоело смотреть, как они переглядываются? Ты будто намерен двух собак случить, чтобы потом продать щенков?
– Я не это имел в виду…
– Судя по твоим словам, именно это. К тому же откуда тебе знать о намерениях этого молодого человека? Разве ты говорил с ним, расспрашивал его, проводил с ним по такому случаю беседу – как подобает лорду?
– Но, Майгдин, – сказал Перрин, – очевидно же, что ты ему небезразлична. Видела бы, как он места себе не находил, когда ты была в плену. О Свет, женщина, этого попросту нельзя не заметить!
– Сердечные дела всегда окутаны пеленой тайны. – Выпрямившись во весь рост, Моргейз снова почувствовала себя королевой. Ну, почти. – Если я надумаю выйти замуж, решение будет принято мной и только мной. Говоришь, тебе не по душе командовать другими? Но не слишком ли тебе нравится отдавать приказы? С чего ты так уверен, что мне нужна любовь этого юноши? Разве ты способен заглянуть в мое сердце?
