Богатиков, когда его торопят, тоже вставляет их одесские поговорки. Вот сейчас бы ввернул:
– С откуда ты такой взялся? И чего б тебе обратно не зайти?
А вот в кабинете министра Керту стало не до смеха. Громыко посерел лицом и сполз на большой резной стул – кресло прямо царское.
– Ваш Тишков смерти моей хочет… Вы вот так собираетесь ходить по Нью-Йорку и Лос-Анджелесу?
– А что не так, товарищ министр? – Керту подошла, взяла графин и налила Громыко стакан тёплой воды.
Пить он не стал.
– Извини, Керту, но ты – негритянка, а эта миленькая девочка – азиатка. Да вас там на куски порвут ещё в аэропорту! Там всех азиатов сейчас по тюрьмам и концлагерям распихивают, а негров в большие города вообще не впускают. Только по специальным пропускам, если есть гарантированная постоянная работа. А одежда!!! Ещё бы в купальниках вышли, или голые! Да за вами толпы ходить будут…
– Такая цель и стояла.
– Цель!.. Мне Пётр Мироныч сказал, что вам нужно уговорить трёх подростков переехать на учёбу в Алма-Ату.
– Четырёх.
– Ну да, четырёх. Вас вон, как мушкетёров. Нет! Я вас в таком виде не выпущу. Это что, единственная ваша одежда?
– Нет. Только лучше вам тогда остальной не видеть, – Керту представила их, окружающих Громыко в коротких вечерних платьях.
Министр всё же взял стакан, отпил чуть, поморщился, нажал на кнопку. Вбежал торопыжный молодой человек.
– Саша, позови Зою Фёдоровну.
– Андрей Андреевич, это что же будет? Так ведь нельзя! – высокая, почти с Керту, сухая седая женщина осуждающе оглядела девчонок. Остановила взгляд на эфиопке.
– Зоя Фёдоровна, вы ведь представляете, что сейчас творится в Нью-Йорке – три дня как оттуда. Что будет, когда они вот в этом зайдут в аэропорт, или пройдутся по какой Пятой авеню?
– Арестуют сразу! А в участке и избить могут.
– Вот вы себе и ответили.
– Чрезвычайный и полномочный посланник второго класса?
– Советник министра. Мои советники.
– Они хоть совершеннолетние?
– Зоя Фёдоровна, прекратите! И самому тошно. Их надо одеть в тропическую форму Чрезвычайных и полномочных посланников второго класса. И подготовить все документы.
– Это же генеральские звания! В восемнадцать лет!..
– Зоя Фёдоровна!!! – зарычал – ну, почти зарычал Громыко.
– Андрей Андреевич. Над нами весь мир смеяться будет, – женщина готова была броситься на амбразуру.
– Так лучше. Смотрите, какие красавицы. Убьют! А так можно с ними и охрану хоть в сто человек от Белого Дома потребовать.
– А как они будут этих школьников в такой форме уговаривать? Да там сразу весь департамент сбежится – и не выпустят детей.
– Да с точностью до наоборот! Они, чтобы их быстрее из страны выпихать, этих ребят сами упакуют и в самолёт занесут.
– Может, хоть советников первого класса?..
– Товарищ Во… Зоя Фёдоровна, вы отлично знаете, что советникам первого класса форма не полагается.
– Знаю. И кортики им выдать?
– К парадной одежде кортик положен?
– Положен, – всхлипнула седая и строгая.
– Гайдар вон в шестнадцать полком командовал. Полковником, значит был.
– Гайдар?
– Гайдар. Всё, Зоя Фёдоровна! Ведите их в наше ателье – сколько им понадобится времени?
– Все силы бросить?
– Все, и без отдыха.
– Два дня.
Через два дня Керту посмотрела на себя в зеркало. Да, видел бы её отец и сестра! Адмирал настоящий, и кортик какой красивый… Только погон нет. Голубые петлицы, а на них вышиты золотистыми нитями три звезды с трёхкопеечную монету, и выше них – две перекрещивающиеся пальмовые ветви.
